Баннереты и рыцари — 144
Прочие латники — 1.117
Конная пехота — 1.328
Конные лучники — 30
Пешие солдаты — 1.096
Это единственная крупная гасконская армия того периода, о которой сохранились хоть сколько-нибудь полные сведения. Но, вероятно, она была достаточно типичной по размеру и составу для того, что герцогство могло выставить при большой необходимости, во всяком случае, до прибытия принца Уэльского, изменившего ситуацию в середине 1350-х гг.[68].
Однако не отдельные полевые операции или большие шевоше были причиной высокой стоимости обороны Гаскони, а накладные расходы, в частности, количество и размер постоянных гарнизонов. Главное отличие Гаскони от Бретани заключалось в том, что офицеры Эдуарда III были там правительством, а не оккупационной силой. Король никогда не забывал, что он и его предки были герцогами Аквитании на протяжении двух веков, и признавал обязательства перед своими подданными там, которые показались бы чрезмерно щепетильными его офицерам в Бретани. Но расходы на управление государством в военное время были высоки. В крупных городах и небольшом количестве стратегически важных замков гарнизонами командовали кастеляны, назначенные королем, сенешалем или графом Ланкастером. Гораздо большее число гарнизонов набиралось сеньором того места, которое они защищали, и служило под его началом. Но в любом случае жалованье солдатам платил, в конечном итоге, король. Это было тяжелое бремя. В начале 1350-х годов коннетабль Бордо оплачивал гарнизоны более чем шестидесяти городов и замков. Некоторые из этих гарнизонов представляли собой небольшие постоянные армии: 120 человек в Молеоне на Пиренейской границе, 95 человек в Рошфоре на противоположном конце герцогства на Шаранте, не менее 250 человек в Бержераке на Дордони[69].
Эти меры были выгоднее, чем менее эффективная система, основанная на больших и стационарных местных войсках, которой Оливер Ингхэм управлял в качестве сенешаля до 1344 года. Но и они не были дешевыми, и быстро истощили доходы герцогства. Земли и доходы короля в Гаскони рассматривались как источник покровительства, а не дохода. Их обычно раздавали гасконским дворянам в награду за прошлые заслуги и для покупки верности. В военное время было бы опасно поступать иначе. Но в результате все огромные завоевания графа Ланкастера в Базаде, Ажене, Перигоре и Сентонже были почти сразу же пожалованы во владение местным дворянам, и расширенную территорию герцогства пришлось защищать за счет доходов от подымного налога. К этому можно прибавить прибыль от монетных дворов в Бордо и Даксе, таможенные сборы, взимаемые с перевозок по Жиронде, а также ряд других сборов и платежей. В конце 1340-х годов все эти доходы сократились от эпидемии чумы, экономической депрессии и войны. В течение первого десятилетия войны министры Эдуарда III с переменным успехом пытались поддерживать традиционную английскую политику, согласно которой Гасконь должна финансировать себя сама. Теперь никто не руководствовался этим принципом даже на словах. В период с 1348 по 1361 год более половины расходов герцогской администрации в Бордо пришлось финансировать из английского Казначейства[70].
69
PRO E101/167/10, esp. fol. 24 (Бержерак); E101/168/3, esp. fols. 8, 13 (Малеон), fol. 14 (Рошфор); E101/170/20, esp. fol. 60vo (Бержерак). О Рошфоре см. также PRO E403/ 359, m. 22; E403/378, m. 37; E403/378, m.37; E101/169/2(5); E43/82.
70
Земли: PRO E101/167/10, fol. 7vo; E101/171/5 (8). Доходы: PRO E372/198, m. 40 [Charnels]; E372/207, m. 52 [Stretle]. Вклад казначейства: Fowler (1964), 83 (Table II).