В итоге было найдено решение экспортировать их через Рону в Прованс. Это решение, похоже, было принято поспешно и без всякой причины, поскольку Прованс был ближайшей доступной страной за границами Франции. У герцога Анжуйского были свои территориальные амбиции на территории графства королевы Неаполя, и ему было достаточно легко затеять там ссору. В начале 1368 года герцог заключил договор с Бертраном дю Гекленом. Великому капитану было обещано значительное вознаграждение за организацию вторжения в Прованс. В итоге расходы были покрыты за счет Лангедока. В феврале 1368 года Бертран собрал всех бретонцев и большую часть гасконских и провансальских компаний, которыми он командовал в Испании, и повел их через Рону. Официальная кампания была недолгой и закончилась безрезультатно в мае после того, как армия потратила почти три месяца на безрезультатную осаду города Тараскон на Роне и не смогла захватить гораздо более важный город Арль. Но рутьеры оставались в Провансе еще несколько месяцев. В четвертый раз за десятилетие это богатое средиземноморское графство было захвачено компаниями рутьеров, изгнанных из Франции. На этот раз оно почти не оборонялось, а небольшая армия, которую удалось собрать офицерам королевы Неаполя, была разбита и понесла большие потери. Папство, которое играло ведущую роль в избавлении от Великих компаний 1357, 1361 и 1365 годов, недавно покинуло Авиньон и вернулось в Рим. Папский ректор на этой территории безрезультатно платил деньги за защиту Бертрану Дю Геклену. Ни один крупный город не достался рутьерам, но окружающая местность была полностью опустошена. "Провансальцы — враги моего господина герцога Анжуйского, и весь ущерб, который мы можем им нанести, мы нанесем, нравится вам это или нет", — писал Бертран одному французу, который осмелился пожаловаться на жестокость его людей. В июле 1368 года архиепископ Амбрена сообщал, что отряды Бертрана распространились по всему Провансу и Дофине, а дороги в обеих провинциях стали непроходимыми[922].
Худшее ожидалось, когда принц Уэльский вернулся из Кастилии с рутьерами, которые ранее действовали в Нормандии и в провинциях по реке Сона. В течение всего лета велись приготовления к их отражению. Генеральные Штаты Лангедойля собрались в Компьене в июне, в Шартре в июле и в Сансе два месяца спустя. На этих собраниях министры короля подготовили ряд комплексных постановлений по обороне провинций от возвращающихся гасконцев. Главным приоритетом был контроль над укреплениями. В каждой провинции были назначены комиссары для проверки всех укреплений, ремонта и снабжения тех из них, которые были пригодны для обороны, за счет их владельцев. Те, которые были непригодны для обороны или не могли быть отремонтированы, подлежали сносу, если только они не были жизненно важны для обороны региона, в этом случае они могли быть приведены в порядок за счет короля. Это была не первая попытка справиться с нагромождением укреплений, покрывавших французские провинции, но на сегодняшний день она была самой эффективной. Городам, обнесенным стенами, было разрешено использовать четверть средств, собранных в пределах их юрисдикции, на ремонт и реконструкцию. Ордонансы Генеральных Штатов предусматривали создание вооруженных отрядов для защиты этих мест. Их жалованье должно было выплачиваться из поступлений от сборов, взимаемых в регионе. Особые меры должны были быть приняты для охраны мостов в городах, чтобы помешать компаниям переправляться через реки или снабжать себя на большие расстояния. Повсюду население должно было уходить в ближайшие укрепленные места при приближении захватчиков, забирая с собой все, что можно было съесть или продать. Советники герцога Бургундского в сентябре 1367 года разработали свой собственный, еще более сложный план обороны, который предусматривал не только отвод людей и продовольствия, но и демонтаж и вывоз мельниц и кузниц. В дополнение к этим комплексным мерам статической обороны, офицеры короны должны были провести оценку количества людей в своих округах, готовых к службе в поле против компаний. Одна армия была сформирована для мобильных операций в Нижней Нормандии. Другая действовала под командованием маршала Бусико и Луи де Сансера в провинциях средней и верхней Луары. Эти меры, особенно резервирование части местного урожая и вспомогательных средств для строительства укреплений, были самым ярким проявлением изменившихся стратегических приоритетов короля, который придавал гораздо большее значение опустошению сельской местности и обороне городов, чем противостоянию врагу в сражении. Они, несомненно, были более совершенны на бумаге, чем на практике, как и все подобные планы. Но они дали обороне преимущество над Великими компаниями впервые с момента создания последних в начале 1360-х годов и послужили генеральной репетицией для более серьезного конфликта с англичанами в следующем десятилетии[923].
922
Petit Thalamus, 382; Die Chronik des Garoscus Veteri und Bertrand Boysset (1365–1415), ed. F. Ehrle, Archiv für Literatur und Kirchengeschichte des Mittelalters, vii (1900), 323; *Prou, 161–3; 'Lettre de B du Guesclin au sire de la Voute', ed. L. Delisle, BEC, lxv (1884), 302–3; Ameilh, Corr., nos. 372–3, 375, 386–7, 389–93, 416; HGL, ix, 791–3; Denifle, 509–21, *778–87; Encycl. B-du-R [D], ii, 404–6; Labande (1904), esp. 31, 64–5, 75–6, 79–80.
923
Arch. admin. Reims, iii, 319–20; Ord., v, 15–8, 20–1; 'Instructions pour la défence… de Bourgogne'; *Plancher, iii, no. 35. Полевые армии: Chron. premiers Valois, 192–3; BN Clair. 31/2255, 2299, 47/3525, 52/3913, 65/5037, 89/7009, etc.