Остальные французы, ожидавшие сигнала на берегу, могли видеть, что произошло. Раздался знакомый крик "Измена!". Большая часть французской армии запаниковала и обратилась в бегство. Шарль де Монморанси, бывший маршал, который уже приобрел репутацию труса в битве при Креси, бежал первым. Те, кто устоял, а это менее половины первоначального состава, были спешно выстроены в боевой порядок Жоффруа де Шарни. Эдуард III ждал у южных ворот города с прибывшими с ним войсками и значительной частью гарнизона, включая 250 лучников. Когда в цитадели зазвучали английские трубы, они двинулись вперед и атаковали французские ряды с криками: "Эдуард! Святой Георгий!". В тот же момент принц Уэльский с остальными войсками вышел из ворот с северной стороны и, двигаясь по песку под городской стеной, обрушился на армию Жоффруа де Шарни с другой стороны. Это был разгром. Более 200 французов были убиты стрелами или в рукопашной схватке. Еще около тридцати человек попали в плен. Остальные бежали через пески в коварное болото, где многие из них утонули[107].
Среди пленных было три главных французских командира: Жоффруа де Шарни, Эсташ де Рибмон и Удар де Ранти. Англичане отпустили Эсташа условно-досрочно в тот же день, чтобы Филипп VI мог услышать рассказ очевидца о катастрофе, постигшей его людей. Позже он приехал в Англию, чтобы сдаться своим пленителям. Жоффруа де Шарни, который был тяжело ранен в бою, некоторое время содержался в Кале, а затем во второй раз за свою карьеру был доставлен в Лондон в качестве пленника. В конце концов, примерно в июле 1351 года, он заплатил большой выкуп за свою свободу. Большинство его товарищей были освобождены условно-досрочно в течение следующего года и со временем выкупили себя. Те, кому удалось бежать, как правило, предпочитали хранить молчание о том, что они сделали в тот день. Что касается Америго ди Павия, то он сохранил свои деньги и через два дня после битвы взял отпуск, чтобы присоединиться к потоку паломников, направлявшихся в Рим на празднование Юбилейного года. Его сына доставили во французский замок Гин, но о его дальнейшей судьбе ничего не известно[108].
Правительство Филиппа VI было уже в замешательстве, когда до него дошли новости об этой катастрофе. Здоровье короля ухудшалось. Его отношения с наследником, Иоанном, герцогом Нормандским, которые были напряженными в течение нескольких лет, еще больше ухудшились в январе 1350 года из-за семейной ссоры, ставшей результатом внезапного второго брака Филиппа VI с женщиной гораздо младшей его по возрасту. В королевском Совете и в высших эшелонах государственной власти друзья и протеже герцога Нормандского боролись за влияние с представителями старого истеблишмента. Эта борьба осторожно и завуалированно отражена в сохранившихся документах. Но оппортунизм и резкие изменения политики, характерные для последних месяцев правления Филиппа VI, почти наверняка были ее результатом.
Существовала, по крайней мере, одна влиятельная партия, которая хотела возобновить переговоры с англичанами. Когда 22 февраля 1350 года Жак де Бурбон прибыл в Муассак, чтобы принять командование над армией Лангедока, он почти сразу же начал переговоры с графом Ланкастером. В качестве посредников выступили два папских легата, которые были отправлены в Гасконь, когда новости о шевоше Ланкастера достигли Авиньона. В течение нескольких дней было заключено временное перемирие, чтобы можно было созвать новую дипломатическую конференцию. Перемирие продлилось недолго, до 12 апреля 1350 года, и первоначально ограничилась Лангедоком и соседними провинциями, в которых Жак де Бурбон был лейтенантом. Но вскоре после этого, вероятно, в начале апреля, оно было продлено и распространено на всю Францию. Армии были распущены, а Генри Ланкастер отплыл в Англию. 9 апреля 1350 года Ги де Нель расплатился со своей армией, безуспешно осаждавшей Тонне-Шарант более шести месяцев. На традиционном месте встречи дипломатов у замка Гин вновь были возведены павильоны. В мае 1350 года там собрались полномочные представители: два папских нунция, епископ Норвича и его коллеги, а также главные министры Филиппа VI — Жан де Клермон-Нель, сеньор де Оффемон, епископ Лаона и аббат Сен-Дени[109].
107
Основные счета: Avesbury, G. Edwardi, 408–10; Reading, Chron., 107; Muisit, Chron., 260–3; Gr. chron., ix, 321–2. Baker, Chron., 103–8 and Bel, Chron., ii, 176–82 приукрашены и неточны. Также: Chronographia, ii, 247–8; Lescot, Chron., 85; Recits d'un b. de Valenciennes, 264–6. Вылазка Эдуарда: PRO E372/194, m. 47 [Salop]; Foed., iii, 195. 'Covetous': Froissart, Chron., iv, 71.
108
Рибмон: Muisit, Chron., 263; CCR 1349–54, 155–6. Шарни: Issues of Exch., 156, 158; Foed., iii, 212; PRO C76/29, m. 14; BN Clair. 41, p. 3109; Anselme, viii, 201. Америго: PRO E101/170/16, fol. 10; Muisit, Chron., 261–2 (сын).
109
Перемирие: HGL, ix, 618n2‚ *x, 1061; Clement VI, Lettres, nos. 4317, 4399, 4401, 4403–4, 4426, 4481. Рассеивание: PRO E372/195, m.46 [Ланкастер]; BN Fr. 20684, P. 314 (Нель). Конференция: Clement VI, Lettres, nos. 4442–6; Foed., iii, 196; PRO E101/313/1; Journ. Trés., no. 4824; Gr. chron., ix, 325.