В пышных залах папского дворца, расположенного неподалеку, формы дипломатического обмена были окончательно исчерпаны к концу февраля. Англичане были сильно озлоблены против французов, которых они обвиняли в нечестности, и против Папы, который попустительствовал им. Самое большее, на что Папе удалось склонить стороны, — это продление перемирия на три месяца, с 1 апреля по 24 июня 1355 года. Иннокентий VI надеялся, что эта пауза позволит прийти к какому-то компромиссу. Но правда заключалась в том, что обоим правительствам нужно было время для завершения военных приготовлений. Конференция закончилась жестким подтверждением герцогом Ланкастером притязаний Эдуарда III на корону Франции и полным отказом от любого соглашения, которое сохраняло бы его обязательства вассала в отношении территории, которую он там удерживал. Затем Ланкастер покинул Авиньон со своей свитой и вернулся в Англию[238].
Глава IV.
Шотландия и Лангедок, 1355–1356 гг.
Шотландия, которая когда-то была главенствующим фактором в политических расчетах Эдуарда III, к 1355 году была почти забыта. Шотландская кампания на севере Англии в 1346 году, призванная ослабить давление на Францию на ранних стадиях осады Кале, стала последним случаем, когда Старый союз угрожал тылам Эдуарда III, а в битве при Невиллс-Кросс, которая привела к ее кровавому завершению, англичане, казалось, наконец-то одержали окончательную победу, к которой они стремились полвека. Дело было не только в том, что самая большая шотландская армия, вторгшаяся в Англию за несколько десятилетий, была рассеяна и обращена в бегство. Король, Давид II, был взят в плен и перевезен в Лондон. Более пятидесяти баронов Шотландии, почти все лидеры нации и большинство ее опытных военачальников, были убиты или взяты в плен. В течение года англичане вновь захватили пограничные шерифства Бервик, Роксбург, Пиблс и Дамфрис, а также обширную территорию на южных низменностях. Эдуард Баллиол, марионетка, которую Эдуард III признал королем остальной Шотландии с 1334 года, вернулся с войсками Эдуарда III и обосновался на острове Хестан у побережья Галлоуэя, в регионе, где его предки были великими лордами на протяжении многих поколений и где его имя все еще имело значение. Здесь, в постоянной опасности от шотландских набегов, под защитой английских солдат и снабжаемый продовольствием английским шерифом Камберленда, Баллиол содержал свой маленький двор и претендовал на владычество над всей Шотландией от залива Клайд до Северных островов[239].
Большинство пленных во время войн XIV века могли рассчитывать на быстрое освобождение за выкуп, независимо от политических преимуществ от их удержания в плену. Но английский король сделал исключение для шотландцев. Хотя по закону они считались частной собственностью их пленителей, Эдуард III потребовал, чтобы они были переданы под его собственную опеку и содержались в его замках. Ни один из них не должен был быть выкуплен или освобожден без разрешения его королевского Совета. Эдуард III намеревался, если это было в его силах, обезглавить шотландскую нацию на целое поколение. Эта политика была популярна в Англии. Парламент, собравшийся в Вестминстере в начале апреля 1348 года, поставил условием предоставления субсидии то, что лидеры шотландцев, особенно Давид II и Уильям Дуглас известный как Рыцарь Лиддесдейл, ни в коем случае не должны быть освобождены. Когда через несколько дней из Шотландии прибыла депутация, чтобы обсудить этот вопрос с королевским Советом в Вестминстере, им сказали, что Давид Брюс был пойман за поджогами и убийствами в Англии как обычный вольный разбойник и не имеет права ссылаться на законы войны, чтобы выкупить себя. Эдуард III был достаточно готов отпустить Давида II в рамках более широкого урегулирования с шотландцами, и практически так и сказал, но инструкции послов не простирались так далеко[240].
Правительство Шотландии, пока оно существовало, находилось в руках Роберта Стюарта, наследного лорда главного стюарда королевства, который был избран Хранителем страны после катастрофы при Невиллс-Кросс. Роберт был очевидным выбором, он был племянником короля и предполагаемым наследником, к тому же, он был Хранителем и раньше, во время пребывания Давида II в изгнании в Нормандии в 1330-х годах. Со своими обширными владениями в западной Шотландии он был самым влиятельным лордом королевства. Но Роберт был посредственностью, который бежал при Невиллс-Кросса в решающий момент битвы. Его контроль над событиями всегда был непрочным. Некоторое чувство направления обеспечивали адъютанты Стюарта: Уильям Лаунделс, епископ Сент-Эндрюс, старый друг короля, который, вероятно, разделял с ним изгнание за границей; и сэр Роберт Эрскин, рыцарь из Ренфрушира, который стал камергером Шотландии и главным руководителем ее внешней политики. Это были способные люди. Но их задача была нелегкой. Последовательности было трудно добиться в мире, омраченном завистливыми разборками местных военачальников и главарей банд, а также переменчивой судьбой короля Франции[241]. Шотландия была включена в перемирие в Кале как один из союзников и единомышленников Франции, с характерной оговоркой, что французы не должны нести ответственность, если шотландцы откажутся быть связанными условиями перемирия. Но шотландцы, деморализованные, истощенные и лишенные эффективного руководства, были не в состоянии начать войну, даже если бы они этого захотели. В последующие годы они молчаливо соглашались на перемирия, которые французы заключали от их имени. А когда перемирия проваливались, их капитаны на границе заключали собственные локальные сделки[242].
238
Gr. chron., i, 48–9; Innocent VI, Lettres, nos. 1394–5, 1397; *KOF, xviii, 363; Foed., iii, 303.
239
Rot. Scot., i, 691–2; Anonimalle Chron., 28–9; Knighton, Chron., 76–8; Webster, 74–5. Баллиол: R.C. Reid, 48–58, 63.
240
Rot. Scot., i, 675–6, 677–8, 679, 680, 684, 685; Rot. Parl., ii, 201(4). Посольство: Rot. Scot., i, 709–10; Baker, Chron., 96–7.