Бертран Дю Геклен прибыл в столицу из Лангедока как раз в то время, когда Ноллис уже отступал. В отеле Сен-Поль, 2 октября 1370 года, король официально вручил ему меч коннетабля. Прибытие знаменитого капитана сразу же повлияло на ход войны. Его первой задачей было справиться с английской армией, прежде чем она нанесет непоправимый ущерб власти короля в северных провинциях или соединится с его внутренними врагами. Это означало привлечение значительных свежих сил и выплату им хотя бы авансов жалованья. Решения были приняты в первые дни октября и утверждены на еще одном из тщательно срежиссированных собраний, которые так ловко получались у Карла V: заседании королевского Совета, в котором приняли участие придворные дворяне и ведущие горожане столицы. Казна короля была истощена и ему нужно было привлечь своих подданных к финансированию ведения войны. Был выбран тот же метод, к которому Эдуард III прибег в Англии: принудительный заем у подданных. В каждую епархию Лангедойля были направлены комиссары для сбора денежных ссуд с богатых горожан, церковников и чиновников. Их состояние оценивалось в соответствии с их имуществом, и они должны были выдать сумму, равную жалованью определенного числа солдат за стандартный период в шесть недель. Французским комиссарам, как и их английским коллегам, было велено не принимать "нет" в качестве ответа, они были особенно строги к вечным объектам народного гнева, адвокатам и бюрократам, "меховым шапкам", как презрительно называл их Дю Геклен[126].
Главным опасением французских министров было то, что Ноллис может объединиться с Карлом Наваррским и восстановить ситуацию, которую англичане создали в Нижней Нормандии в конце 1350-х годов. Король Наварры до сих пор отказывался заявить о своей приверженности какой-либо из сторон, в то же время сохраняя перспективы для обеих. Много месяцев назад он обещал явиться к французскому королю, чтобы лично разрешить их разногласия, если будут выработаны удовлетворительные меры по обеспечению его безопасности, но обсуждение этих мер намеренно затягивалось. Жан дю Тертр и два других тайных советника вели переговоры с советниками Эдуарда III, в то время как во Франции другие советники короля Наварры торговались с министрами Карла V об условиях безопасного проезда, которые позволили бы ему явиться ко двору. В результате, в конце октября король выдал пропуск на безопасный проезд и потребовал от видных французских военачальников клятвы, что он будет соблюден. Но Карл Наваррский не проявил никаких признаков того, что будет действовать в соответствии с этим[127].
Тем временем армия Ноллиса тянула время. Весь октябрь англичане провели в Вандомуа и Турени, где могли бы координировать действия с английскими войсками в Пуату и Сен-Совере или отправиться в Нижнюю Нормандию, как только будет достигнута договоренность с Карлом Наваррским. Ноллис попытался создать надежную базу на Луаре. В течение октября он захватил там несколько замков и монастырей, снабдил их гарнизонами и разделил территорию на округа для сбора выкупов. Но его долгосрочные намерения были совершенно неясны даже тем, кто его окружал. Между английским командующим и подчиненными ему капитанами существовало недопонимание, которое всплыло на поверхность с наступлением осени. Большинство капитанов были гораздо моложе Ноллиса, а некоторые, по крайней мере, по их собственной оценке, были более знатного происхождения и лучше воспитаны в рыцарском духе. Они были недовольны достигнутыми результатами, которые они объясняли просчетами Ноллиса и отсутствием у него опыта командования большими армиями. Сэр Джон Минстерворт питавший лютую ненависть к своему командиру, постоянно критиковал полководческие способности Ноллиса и называл его "старым вольным разбойником". И именно Минстерворт стал лидером недовольных ходом компании[128].
Французы не стояли на месте, пока английские военачальники выясняли отношения друг с другом. Их главной полевой силой была армия графа Алансонского, лейтенанта короля в Нижней Нормандии, который базировался в нормандском городе Кан. С конца сентября граф Алансонский активно набирал войска в Нижней Нормандии. Когда осень перешла в зиму, значительные подкрепления прибыли из других мест. Бертран Дю Геклен и маршал де Бленвиль прибыли в Кан со своими свитами в начале ноября. Престарелый маршал Арнуль д'Одрегем вернулся в строй, чтобы присоединиться к ним. Оливье де Клиссон привел своих людей из Бретани. Также войска были вызваны из французских гарнизонов на бретонской границе. Король уполномочил Бертрана Дю Геклена набрать 2.000 человек, но к концу ноября общая численность его войск, вероятно, была примерно вдвое больше. Пока эти силы собирались в Кане, в Шательро в тылу у Ноллиса формировалась вторая армия под командованием маршала де Сансера. Сансер забрал всех свободных людей из гарнизонов на границе Берри и Пуату, двинулся вниз по долине Луары и основал свой штаб в Вандоме. Благодаря ежедневно прибывавшим из Парижа свежим войскам численность его армии возросла почти до 1.200 человек[129].
126
Gr. chron., ii, 147–8; Mandements, nos. 1967; cf. nos. 728–34, 737, 1968; AN X1a 1469, fol. 445vo.
127
Gr. chron., ii, 141–2; PRO E30/260; Anglo-Norman Letters, 266–7. Французская охранная грамота: Cat. Arch. Navarra (Comptos), viii, nos. 297; Letters B. du Guesclin, no. 359.
128
Comptes Tours, ii, nos. 332–5, 348, 514; AN JJ109/15; *Moranvillé (1888), 249; Gr. chron., ii, 147–8; Froissart, Chron. (SHF), viii, 1–2; Gr. chron., ii, 147–8; AN 103/214 (Ваас, Рилле); Chron. norm., 196–7 (Ваас, Рилле, Луру); Walsingham, Hist. Angl., i, 310.
129
Mandements, nos. 704, 714, 743; *Coville (1894), 387–8; Letters B. du Guesclin, no. 393; Morice, Preuves, i, 1643–5; Chronographia, ii, 343, 390. Армия Сансера: AN JJ109/15; Comptes Tours, ii, no. 514; Chron. Bourbon, 25. Его силы: Mandements, no. 718; *Moranvillé (1888), 247–9. Сбор с 21 сентября по 2 октября в BN PO и BN Clair.: BN PO 1936, du Merle/36; 1947, Mesnil-en-Normandie/44; 2014, Montenay/9; 2182, Painel/32; 2272, La Pierre/2; 2339, de Porcon/15; 2753, St.-Germain/75; 1004, Dinan-en-Bretagne/3, 4; BN Clair. 176, p. 6027; etc.