Париж был мощно защищен от внешнего нападения. Правобережные кварталы были защищены пятью милями стен и рвов с семью сильно укрепленными воротами. Левый берег был защищен слабее. Его древние стены, построенные при Филиппе II Августе более двух веков назад имели восемь ворот. Некоторые из них находились в плохом состоянии и выходили на обширные предместья, которые обеспечивали достаточное укрытие для врага. Но для плотной осады потребовалась бы армия, намного превосходящая по численности любую армию поздне средневекового государства, как это обнаружили англичане, попытавшиеся взять город в 1346 году, а затем в 1359 и 1372 годах. До конца XVI века даже не предпринималось попыток полной блокады Парижа. Главными же угрозами в военное время были голод и предательство изнутри. Париж находится в узловой точке речной системы северной Франции, между слиянием Сены с Уазой на западе и с Марной и Йонной на востоке. В XV веке огромное население города зависело от огромной сети дорог и рек, протянувшихся на сотни миль через одни из самых плодородных регионов Западной Европы. Основная часть зерна поступала с равнин Пикардии, Босе и бассейна Марны. Мясо доставлялось из Нормандии и Перша, вино — из Бургундии, соль и рыба — с Атлантического побережья. Топливо, в основном дрова, привозили из лесов Иль-де-Франс. Нехватка складских помещений и оборотных средств означала, что запасы этих основных продуктов питания были, как правило, невелики и быстро истощались. Поток телег, барж и носильщиков ежедневно доставлял в город товары в огромных количествах. Это была хрупкая система, которая легко нарушалась во время войны. Отряды солдат могли легко перекрыть дороги, сводя движение к нулю, провоцируя панику на улицах столицы и поднимая цены на рынках до астрономического уровня. Небольшие отряды людей могли прервать снабжение столицы, захватив узловые пункты за стенами. Наиболее важными из них были два мощно укрепленных пригородных моста в Сен-Клу на западе и Шарантон на востоке. Сразу за северными пригородами, на другой стороне Амьенской дороги стоял небольшой обнесенный стеной город Сен-Дени. Кольцо стратегически расположенных крепостей вокруг столицы, могло перекрыть движение по дорогам и рекам из целых провинций. Этамп блокировал Орлеанскую дорогу на юге. Островная крепость Мелён закрывала движение по Сене. Замок Монтеро охранял важные мосты в месте слияния Сены и Йонны и контролировал большую часть грузопотока из Бургундии. Долина Марны и ее притоков, по которым шли товары из Шампани и провинций Мозеля и Рейна, могла быть перекрыта гарнизонами, базировавшимися в Мо или Ла-Ферте-су-Жуар. К западу от города войска, расположенные в Понтуазе на Уазе и Манте на Сене, могли остановить поставки из богатых и продуктивных регионов Босе, Нормандии и Пикардии. Небольшой обнесенный стеной город Санлис, расположенный в тридцати милях к северу от Парижа, стоял над главным перекрестком дорог северной французской равнины. Всем этим местам было суждено сыграть важнейшие роли во вторжениях и гражданских войнах следующего поколения.
Кризис французского государства, который чуть не уничтожил его в течение следующих тридцати лет, берет свое начало в одном из его самых замечательных достижений. Франция, единственная среди крупных государств позднесредневековой Европы обладала налоговой администрацией, способной присваивать большую часть избыточного богатства, создаваемого экономикой страны, для нужд короны без какого-либо формального согласия со стороны налогоплательщиков. Эта система возникла в 1360-х годах, когда был проведен ряд финансовых реформ с целью выплаты выкупа за деда Карла VI Иоанна II и противодействия Великим компаниям рутьеров, которые в то время действовали под английским патронажем по всей стране. Она была основана на двух основных косвенных налогах французского старого режима: налог с продаж (aides), взимавшийся в размере 5% с большинства товаров, выставленных на продажу, и 8,3% с вина; и габель (gabelle) — акциз на соль, обычно взимавшийся в размере 10%. Во время правления Карла V (1364–1380) эти налоги зависели, по крайней мере, теоретически, от согласия различных региональных ассамблей, представлявших налогоплательщиков. Но когда во время кризиса, последовавшего за смертью Карла V в 1380 году, оказалось невозможным получить согласие на сохранение этих налогов, правительство ввело их декретом и жестоко подавило попытки согласованной оппозиции. С 1384 года налог с продаж и габель были дополнены новым налогом — талья (taille). Талья — это прямой налог, которым облагались местные общины на неограниченное время для решения чрезвычайных финансовых проблем, как правило, связанных с войной. Согласие на взимание тальи никогда не согласовывалось с местными ассамблеями. В среднем за год налог с продаж и габель собирали около 2.000.000 ливров в дополнение к доходам от королевских владений и доходам от десятин, взимаемых с церкви. В первые пять лет своего существования, с 1384 по 1389 год, талья в среднем добавляла еще 1.000.000 ливров в год. Это представляло собой более тяжелое бремя налогов, чем в каком-либо другом европейском государстве, как в абсолютном выражении, так и относительно богатства и населения страны. Война с Англией послужила политическим оправданием для налогов такого масштаба и основной причиной того, что, несмотря на значительное недовольство и некоторые локальные вспышки восстаний, оно было терпимо для большей части населения. Но когда в 1389 году война была приостановлена и военные расходы упали до самого низкого уровня за полвека, налог с продаж и габель продолжали действовать, хотя и в меньшем размере. Талья была сначала заброшена, но затем возрождена в 1396 и снова в 1397 годах. Это означало существовавший значительный структурный избыток государственных доходов по сравнению с обычными потребностями правительства в мирное время. Однако примерно с 1399 года казна стала неплатежеспособной. Казначеи короля выполняли его обязательства по векселям, подлежащим оплате на три года вперед, многие из которых не были погашены, когда пришло время[19].
19
Summary, with references, in Sumption, iii, 53–60, 395–6, 402–5, 442–9, 490–2, 535–6, 846–7.