Потребовался еще один кризис в делах герцогства, чтобы показать, насколько уязвимой была позиция Англии. В начале июля 1406 года Раймон де Монто, сеньор Мюсидана, умер, не оставив наследника мужского пола. Один из последних остававшихся в живых людей, сражавшихся с Черным принцем при Нахере, Раймон на протяжении почти полувека был влиятельным человеком в Борделе и западном Перигоре. Помимо крепости Мюсидан в Перигоре, он был также сеньором, обнесенного крепостной стеной, города Блай, на правом берегу Жиронды. Совет в Бордо был полон плохих предчувствий. Раймон оставил двух дочерей: Жанну, которая недавно вышла замуж за французского сенешаля Сентонжа Жана д'Арпедана, и Марию, назначенную наследницу Мюсидана и Блая, молодую незамужнюю женщину, выбор мужа которой, вероятно, определил бы окончательную верность обоих городов. Вдова Раймона, Маргарита д'Альбре, опекавшая свою дочь и взявшая на себя управление ее владениями, была двоюродной сестрой коннетабля Франции. Она также занимала по своему праву важную крепость Вер расположенную на левом берегу Дордони на небольшом расстоянии вниз по течению от Либурна. Находясь на смертном одре Раймон сделал все возможное, чтобы его владения не попали в руки французов. Он ограничил права своей жены настолько, насколько это было возможно по закону и поручил Марии жить и умереть в верности королю Англии и не брать в мужья никого, кто не обязуется делать то же самое. Но существовал предел тому, чего Раймон мог добиться из могилы. Вся эта история показала, насколько зависимым было английское герцогство от выбора нескольких сотен гасконских дворян, связанных сложными узами браков, родства и союзов, которые перечеркивали традиционные политические связи.
Маргарита д'Альбре бежала в Мюсидан в поисках безопасности. Через несколько дней она была осаждена там своим кузеном коннетаблем. Мюсидан был мощной крепостью с сильным гарнизоном. Но уже через неделю Жан д'Арпедан заключил сделку между Маргаритой и коннетаблем. Трудно сказать, где здесь заканчивались военные действия и начинались семейные отношения. Маргарита отказалась от Мюсидана на условиях, что будет получать доходы от сеньории всю оставшуюся жизнь. Таким образом, самая важная англо-гасконская крепость в Перигоре получила французский гарнизон и навсегда вышла из-под контроля герцогства. Маргариту также вынудили признать права коннетабля на Вер, который они оспаривали между собой в течение многих лет, на условиях, что ей будет позволено соблюдать формальный нейтралитет в англо-французской войне. Коннетабль с "большой хитростью", но безуспешно пытался убедить Маргариту выдать Марию замуж за его младшего брата Луи, что привело бы к тому, что Блай также перешел бы в руки французов. Вдове не терпелось вырваться из рук кузена и как только она достигла Вера, она отказалась от навязанного ей соглашения и привела англо-гасконский гарнизон из Бордо. Но Маргарита д'Альбре не желала безоговорочно служить английской короне, как это делал ее покойный муж и выбрала линию наименьшего сопротивления, опасаясь за будущее, беспокоясь за наследство своей дочери и стремясь подстраховать свою позицию в отношениях с обеими сторонами[246].
В этом она походила на многих, самых выдающихся гасконцев. Ее родственники из дома Грайи были, пожалуй, самыми значительными из всех. Теперь, когда Фуа и Беарн находились в его руках, главной заботой Аршамбо де Грайи, графа Фуа, было сохранить свои обширные владения и многочисленные замки в Борделе, почти все находившиеся во власти офицеров Генриха IV. Он неофициально разделил свои владения между сыновьями. Старший, Жан виконт де Кастельбон, который со временем сменит его на посту графа Фуа, был ярым приверженцем Франции, заключившим свой собственный союз с Людовиком Орлеанским и принявшим активное участие в кампании графа Клермонского в 1404 году. Он также был наделен семейными владениями в Арагоне. Второй сын, Гастон, получил контроль над семейными владениями в Борделе и со временем получил титул капталя де Бюш. Он заявил властям в Бордо, что его политическая линия будет определяться его отцом. На практике это означало, что его позиция колебалась между благожелательным нейтралитетом и активной поддержкой английского дела. Эти двусмысленные договоренности, несомненно, должны были обеспечить семье гарантию на любой случай. Что касается самого графа Фуа, то он уклонялся от попыток обеих сторон заручиться его поддержкой и поддерживал осторожный контакт с офицерами английского короля в Бордо. Аршамбо уверял Генриха IV, что не одобрял решения своего наследника перейти на сторону французов, во что трудно поверить. Как сказал Аршамбо позже в том же году, его истинная верность всегда была на стороне короля Англии, но он никогда не заявил бы об этом письменно, чтобы документ не попал в руки французов[247].
246
Наследство Раймона: Reg. Jurade, i, 90, 90–1 (для Арпедена, Chron. R. St-Denis, iii, 424; Beauchet-Filleau, iv, 715, 716). Мюсидан: Chron. R. St-Denis, iii, 422–4; 'Petite chron. Périgueux', 334; Jurades de Bergerac, 149, 156; Reg. Jurade, i, 92. Вер: Reg. Jurade, i, 9, 10–12, 43. О сложных соперничающих претензиях на Вер, часть наследства Берара III д'Альбре (ум. 1379): Boutruche, 392–3, Arch. Hist. Gironde, vi, 268–83, PRO C61/117, m. 9. Договоренности 1406 года оформлены как лицензия на владение, выданная Альбре Маргарите, но они не имеют смысла, если не исходить из того, что она уже владела им. Вер был конфискован офицерами Ричарда II после дезертирства Берара в 1377 году. Маргарита могла получить владение от графа Фуа, другого кузена, у которого была закладная на Вер, или от своего покойного мужа, который был единственным из душеприказчиков Берара в английском подданстве: см. Le Trésor des Chartes d'Albret, i, Les Archives de Vayres, ed. J.-B. Marquette (1973), 793.
247
Кастельбон: BN PO 1172/Foix/18. Гастон: см. Reg. Jurade, i, 132–3. Аршамбо: BL Cotton Caligula D IV, fol. 83; PRO E28/14 (22 July 1403); E28/14 (22 July 1405); Reg. Jurade, i, 127.