В декабре, когда условия существования во французском лагере стали отчаянными, герцог Орлеанский приказал флоту Бребана пробить себе путь, чего они до сих пор избегали. За несколько дней до Рождества из Ла-Рошели отплыли восемнадцать французских кораблей, груженных припасами. В Бордо английский винный флот был нагружен и готов к отплытию, но он быстро разгрузил свои грузы, принял на борт солдат и стал ждать французскую флотилию. 23 декабря французские корабли достигли гавани Тальмон у устья Жиронды и приняли на борт 300 солдат. Затем под покровом густого тумана они двинулись вверх по реке. Когда они миновали деревню Сен-Жюльен, где длинные песчаные отмели сужают русло, их встретили двадцать кораблей из Бордо, Байонны и Англии под командованием гасконского дворянина Бернара де Леспарра. В тумане при плохой видимости завязался жестокий бой, который продолжался около двух часов. Несколько кораблей были захвачены и вновь отбиты, причем некоторые — неоднократно. В конце дня уцелевшие французские корабли были вынуждены отступить. Всего было убито 567 французов, в том числе 20 рыцарей. Еще 120 рыцарей и оруженосцев были взяты в плен. Англо-гасконцы потеряли в этом бою 52 человека убитыми и пленными. Отступающие французские корабли преследовали вниз по реке, где французы понесли новые потери. Бернар де Леспарр отвел два из захваченных французских кораблей в Бург и поджег их на середине реки, чтобы сообщить о своем триумфе герцогу Орлеанскому. Последующее судебное расследование в Англии приписало большую часть заслуг Бернару и гасконцам. Было установлено, что ведущие английские капитаны судов сдерживались до тех пор, пока не стало ясно, в чью пользу заканчивается сражение, в результате чего они были лишены своей доли призов. Вскоре после этого Клинье де Бребан и Шарль де Савуази прибыли в лагерь Людовика Орлеанского вместе с капитаном Ла-Рошели, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию. Не могло быть и речи о новой попытке прорваться через Жиронду. Однако без этого не было никакой перспективы прокормить армию[268].
Герцог Орлеанский был подавлен. Некоторое время он отказывался признать поражение и обратился с письмом к Совету в Париже с просьбой о выделении дополнительных средств. По его словам, как только его люди получат жалование, произойдет решительный перелом. Он написал Венецианской республике и, несомненно, другим странам с просьбой об предоставлении военных инженеров и должно быть, надеялся продлить кампанию до весны. Но доходы от тальи уже были исчерпаны, а казна в Париже пуста. Около 11 января 1407 года Людовика окончательно убедили в том, что армия не может продолжать войну. Его представители обратились к защитникам и попросили о временном прекращении огня, чтобы дать возможность провести переговоры. После некоторых колебаний это предложение было принято. Рено, сеньор Понса, многолетний комиссар Франции по перемирию в северной Гаскони, пытался договориться с Бертраном де Монферраном о почетной капитуляции. Но Бертран знал, что он победил и не был заинтересован в том, чтобы сохранить лицо Людовика, и отказался заключать какое-либо соглашение. 14 января Людовик сдался и на рассвете он покинул свой лагерь и вывел армию[269].
268
Reg. Jurade, i, 130–1, 138, 139, 145, 181–2, 184, 196, 224; Chron. R. St-Denis, iii, 362–4, 454; St Albans Chron., ii, 496; 'Chron. siège', 180; 'Petite chron. Guyenne', no. 85; Monstrelet, Chron., i, 134. Клинье: Pastoralet, 45, 76, 261. Расследование: PRO C61/111, m. 2; Arch. Hist. Gironde, lv, 35–7.
269
Baye, Journ., i, 182–3; Reg. Jurade, i, 151, 187–8; Inv. AC Périgueux, 94; 'Chron. siège', 180; Chron. R. St-Denis, iii, 458–60; 'Petite chron. Guyenne', no. 85. Венеция: Jarry, 347.