В аудитории речь Пети вызвала неоднозначную реакцию даже среди естественных сторонников Иоанна. Теоретическое обоснование тираноубийства вызвало серьезные сомнения у многих присутствовавших профессоров Университета. Этому вопросу суждено было расколоть Университет на долгие годы и ослабить поддержку Иоанна в одном из самых значимых для него округов. Принцы и королевские советники были шокированы и возмущены экстравагантными обвинениями в измене и попытке убийства, выдвинутыми против мертвого человека. Молодой Дофин с трудом понимал, что ему говорят. "Неужели это мой добрый дядя Орлеанский хотел убить моего господина короля?", — спросил он Шарля де Савуази, сидевшего рядом с ним. Остальные присутствующие были в недоумении. Никто из них не осмелился открыто выразить свое несогласие. Герцог Бургундский, однако, был весьма доволен. Подготовленный текст, над которым Пети в течение месяца работал с группой юристов и теологов, был впоследствии воспроизведен за счет Иоанна в четырех прекрасно переплетенных экземплярах, украшенных синим и золотым иллюминированием, под названием The Justification of the Duke of Burgundy (Оправдание герцога Бургундского). Годы спустя Жан Жерсон, один из тех, кто порвал с Иоанном Бургундским из-за его покровительства Жану Пети, составит для короля прокламации, в которых Оправдание будет характеризоваться как "текст для проклятия, трактат для смерти, хартия бесчестия и послание из адской ямы"[299].
На следующий день король, который не обращал на все это внимания, ненадолго опомнился. Герцог Бургундский воспользовался моментом, чтобы предстать перед ним и добиться его помилования. Был составлен официальный акт, в котором излагалась версия событий, изложенная Иоанном, и фиксировалось полное удовлетворение короля этим поступком. Другой акт, подготовленный в то же время, давал герцогу свободу действий для преследования и наказания всех тех, кто мог попытаться обесчестить его. Эти документы были под нажимом приняты на спешно созванном заседании Совета в присутствии короля и принцев за несколько часов до того, как Карл VI снова впал в беспамятство. Большинство присутствовавших членов Совета, должно быть, согласились с этим решением, скрипя зубами. Через два дня, 11 марта 1408 года, королева и ее брат Людвиг Баварский покинули Париж, прихватив с собой Дофина. Герцог Бургундский был в ярости, но герцог Бретонский вывез их из города под охраной значительного отряда вооруженных людей, и Иоанн ничего не смог сделать, чтобы остановить их. Изабелла укрылась в городе-крепости Мелён на Сене в тридцати милях к югу от Парижа, который охранялся большим бретонским гарнизоном. Там к ней присоединились герцоги Беррийский и Анжуйский, коннетабль и Жан де Монтегю. 18 марта они провели свой Совет в крепости в отсутствие герцога Бургундского и составили планы по набору войск на тот день, когда они смогут дать отпор[300].
299
Monstrelet, Chron., i, 242–3; Jouvenel, Hist., 191; 'Rapport officiel', 26; Coville (1932), 100–5, 110. Переплетенные экземпляры: *Itin. Jean, 587.
300
Королевское помилование: *Plancher, iii, no. 256; *Bernier, pp. xxxii — xxxiii; Monstrelet, Chron., i, 243–4. Болезнь: Baye, Journ., i, 223. Мелён: Chron. R. St-Denis, iii, 766; Jouvenel, Hist., 191; 'Chron. Brioc.', 91–2; Cochon, Chron., 238–9.