Никто не был обманут. Видимость единства, достигнутая на Большом Совете, рухнула через несколько дней после празднеств. Иоанн Бесстрашный получил эффективный контроль над государством, но это стоило ему попустительства принцев. До этих людей начало доходить, что бургундская программа реформ лишит их легкого доступа к королевским ресурсам, которым они пользовались в течение многих лет, и что Иоанн и его приближенные, скорее всего, единственными окажутся в выигрыше. Потрясение от печального конца Жана де Монтегю все еще угнетало души. Бывшего министра мало кто любил, но он в течение многих лет облегчал поступление королевских доходов в казну принцев, и они платили за его покладистость, защищая его от многочисленных врагов. С ними не посоветовались перед его арестом, а их протесты по поводу его казни были оставлены без внимания. Некоторые из них демонстративно бойкотировали суд над Монтегю. Коннетабль, который выдал свою дочь замуж за сына Жана де Монтегю, всю осень отсутствовал в столице. Герцог Бретонский и граф Арманьяк покинули Париж до начала Большого Совета. Герцог Орлеанский и его брат отказались вообще появляться в Париже. Герцог Беррийский присутствовал на Большом Совете, но играл в нем роль, написанную для него Иоанном Бесстрашным. Но он очень плохо воспринял происходящее и быстро пожалел о своем молчаливом согласии. Многие из опальных финансовых чиновников были его протеже и он воспринял их увольнение как личное оскорбление. Герцог возмущался тем, что власть была передана Пьеру де Эссару, которого он считал фанатичным выскочкой и громко протестовал против собственного исключения из Совета. Наконец, в начале января 1410 года он в гневе удалился в свои владения, а за ним последовал герцог Бурбонский. Его недовольство в разной степени разделяли и другие королевские принцы. "Мы являемся ближайшими родственниками короля и должны пользоваться наибольшим уважением в его Совете, — протестовали они, по словам бургундского пропагандиста, — и все же нас никогда не зовут туда, где герцог Бургундский распоряжается делами по своему усмотрению". Говорили, что даже король Наварры сомневался, правильный ли выбор он сделал. Иоанна Бесстрашного это не волновало. У него не было ни времени, ни желания заручаться поддержкой принцев, как это делал его отец. Он не проявил никакого интереса к тому, чтобы разделить власть с группой людей, к которым он испытывал лишь презрение. Это было глупо. Особенно неразумным был разрыв с Иоанном Беррийским. Герцог Беррийский был легко поддающимся манипуляциям стариком, который хотел лишь спокойной жизни, достатка и почетного положения в государстве. Его можно было подкупить так же легко, как и королеву. Через несколько недель после этого итальянский купец в Париже сообщил своему адресату в Лукке, что для того, чтобы принцы объявили войну Иоанну Бесстрашному, нужны были только три вещи: единство цели, лидерство и деньги. И вскоре они должны были получить все эти три вещи[320].
Карл Орлеанский провел большую часть осени в Блуа, укрепляя свою поддержку. В течение нескольких недель после Большого Совета он заключил официальные договоры с наследником герцога Бурбонского, Иоанном, графом Клермонским, и с великим южным феодалом Бернаром, графом Арманьяком. Все трое вместе с графом Алансонским и коннетаблем Шарлем д'Альбре встретились в замке герцога Беррийского в Меэн-сюр-Йевр, чтобы обдумать свои дальнейшие действия, и позже в присутствии самого герцога Беррийского в Анжере. На этих встречах произошел резкий раскол по поводу методов борьбы. Некоторые принцы хотели убедить короля привлечь Иоанна Бесстрашного к ответственности. Другие потеряли всякую надежду на решительные действия короля и хотели взять дело в свои руки. Их план состоял в том, чтобы начать тотальную войну против властолюбивого герцога Бургундского. В конечном итоге именно эта вторая группа одержала верх. Ключевой фигурой среди них был граф Арманьяк. Его энергия, безжалостность и многочисленные военные сторонники обеспечили многое, чего до сих пор не хватало сыновьям Людовика Орлеанского.
В апреле 1410 года все лидеры антибургундской коалиции тайно встретились в Жьене, обнесенном стеной городе на берегу Луары на границе Берри и Орлеанне. Председательствовал на встрече герцог Беррийский. Присутствовали также герцоги Карл Орлеанский, Иоанн V Бретонский, графы Клермонский, Арманьяк, Алансонский и Шарль д'Альбре. Прибыли также братья казненного Жана де Монтегю, архиепископ Санса и епископ Парижа. Свиты этих роскошных персон вряд ли можно было скрыть в таком маленьком городке, как Жьен, и новости о собрании быстро просочились наружу. Карл Наваррский и брат королевы Людвиг Баварский, оба теперь союзники герцога Бургундского, явились туда без приглашения, чтобы узнать, что затевается. Но их не пустили в зал, где проходило собрание принцев. Герцог Беррийский с трудом добивался согласия собравшихся. Наконец, 15 апреля 1410 года принцы заключили военный союз с целью вырвать власть из рук герцога Бургундского. Они договорились собрать армию, состоящую как минимум из 5.000 латников и 4.000 пехотинцев, а при необходимости и больше. Три дня спустя, 18 апреля, Карл Орлеанский, уже вдовец после смерти Изабеллы Французской годом ранее, был обручен с семнадцатилетней Бонной Арманьяк, старшей дочерью графа Бернара. Брак, который должен был быть отпразднован в августе, скрепил союз домов Арманьяков и Орлеанов, и стал основой того, что вскоре назовут арманьякской партией[321].
320
Участие в Совете: Monstrelet, Chron., ii, 50, 53; Ord., ix, 489; *Plancher, iii, PJ no. 261. Герцоги Беррийский и Бурбонский: Rey, i, 300; Chron. R. St-Denis, iv, 272; 'Geste des nobles', 129. Недовольство: 'Livre des trahisons', 68; Jouvenel, Hist., 201. Итальянцы: 'Lettere Lucchesi', 180–2 (misdated 1411).
321
Поддержка: BN Coll. Doat 193, fol. 91, 92 (Арманьяк); BN PO 918/Coutes/17 (Бретань); BN PO 2859/de la Tour/5, 2606/du Saillant/20, 3002/Villars/48 (Альбре); Titres Bourbon, no. 4819; AN K56/254, 6, 7 (Арманьяк). Собрания: Monstrelet, Chron., ii, 65, 77; Chron. R. St-Denis, iv, 316–18; Cagny, Chron., 48–9; 'Geste des nobles', 130. Договор: Preuves Bretagne, ii, 831–3, 845–6. Арманьяк: BN PO 93/Armagnac/96; BN Coll. Doat 193, fols 91–2; Champion (1969), 72–3.