Граф Клермонский поднял свое знамя в Сен-Флуре в Оверни в июле 1404 года. По пути на юг к нему присоединились ведущие дворяне Лангедока со своими свитами и южные сенешали с ополчениями своих округов. Но, судя по всему, всего у графа было не более 900 или 1.000 латников, плюс неопределенное количество пехоты и лучников. Их главная цель была продиктована интересами графа Фуа, чей старший сын Жан, виконт де Кастельбон, сопровождал армию графа Клермонского. Замок города Лурд, главенствующий своей огромной квадратной крепостью на вершине скалы над долиной Гав-де-По, находился на территории, завоеванной графами Фуа в конце 1370-х годов. В течение всего этого периода крепость удерживал Жан де Беарн, стареющий капитан-рутьер и внебрачный кузен великого графа Гастона Феба, который правил Беарном и Фуа на протяжении большей части предыдущего столетия. Преданность англичанам позволила Жану захватить по меньшей мере дюжину небольших замков в регионе и обложить данью большую часть провинции, накопив при этом значительное состояние. В это время он жил на свои богатства в Бордо, оставив защиту своего горного анклава на сына, которого также звали Жан. Для англичан Лурд был слишком далеко от Бордо, чтобы представлять реальную стратегическую ценность. Но он оставался полезным козырем в переговорах правительства Бордо с графом Фуа. Поэтому они подкинули Жану денег и обещаний и убеждали его держаться. К тому времени, когда в начале августа 1404 года граф Клермонский подошел к крепости, она была хорошо подготовлена к обороне и взять ее штурмом было практически невозможно. К тому же она находилась вне досягаемости артиллерии и была слишком хорошо снабжена припасами, чтобы ее можно было заставить сдаться голодом. У графа Клермонского не было сил и средств на долгую осаду. Поэтому он довольствовался захватом нескольких замков-сателлитов, а затем заключил унизительное перемирие, по которому согласился заплатить Жану де Беарну не менее 12.000 франков и 100 марок серебра за сохранение мира по крайней мере в течение следующих тринадцати месяцев. В сентябре граф Клермонский отошел к Сен-Северу на юго-восточной границе Гаскони. Здесь он занял четыре незначительных укрепленных пункта и безуспешно пытался получить patis с остальных, после чего отступил на север за Дордонь и оставил англичанам места, которые они только что потеряли. Это была небольшая отдача за столь большие усилия[180].
Шарль д'Альбре добился большего, причем в стратегически более значимом регионе. Он поднял свое знамя в Лиможе в конце августа, а 1 сентября 1404 года осадил Курбефи с армией в 1.200 латников и 300 арбалетчиков. Развалины возле деревни Сен-Николя на одной из самых высоких точек плато Лимузен — это все, что сохранилось от этой великой крепости XII века, которая когда-то была одним из самых укрепленных мест в регионе. В отличие от большинства отдаленных гарнизонов, которыми командовали гасконцы, Курбефи удерживался группой английских капитанов с гарнизоном, который, по крайней мере, частично состоял из англичан. Их командир, Томас Харви, был приверженцем Ланкастеров, бывшим офицером Джона Гонта, который был послан из Англии в 1401 году, чтобы принять командование над этим местом. Но Курбефи, как и Лурд, находился слишком далеко от Бордо, чтобы его можно было должным образом укрепить и пополнить припасами, а в 1404 году его гарнизон был ослаблен тем, что большая его часть была выведена в Англию во время восстания Перси. Призывы Харви о помощи остались без ответа и после семинедельной осады он согласился сдать город в обмен на безопасный проход для себя и своего гарнизона и скромную плату в 2.000 франков за припасы в замке. Тем временем отряды из армии Шарля д'Альбре быстро расправились с гарнизонами замков-сателлитов Курбефи в этом регионе. Большинство из них предпочли скорее продаться, чем подвергнуться риску штурма. Ни одно из этих мест не было жизненно важным для обороны Гаскони, но они имели большое символическое значение, и их потеря подорвала дух сопротивления в Бордо.
В конце ноября 1404 года Гийом-Аманье де Мадайян, взявший на себя ответственность за оборону города, доложил Генриху IV, что все его значимые крепости в Лимузене и Перигоре уже потеряны. Если Генрих IV срочно не пришлет помощь в герцогство, добавил он, то остальные крепости, вероятно, будут захвачены в ближайшее время. Это было преувеличением и в итоге его мрачный прогноз так и не подтвердился, так как у французских военных казначеев закончились деньги, и командиры больше не могли платить своим войскам. Когда в начале ноября граф Клермонский и коннетабль наконец соединили свои силы в южном Перигоре, они быстро свернули кампанию, вместо того чтобы идти к Жиронде, как ожидали англичане. Шарль д'Альбре разместил свою свиту на зимние квартиры в Коньяке. Остальная часть армии была распущена[181].
180
Chronographia, iii, 239–40; Chron. R. St-Denis, iii, 206; BL Cotton Caligula D IV, fols 79–79vo, 83; PRO SC1/51/69; AN JJ162/5; Doc. Durfort, no. 1405 [18]; Chronographia, iii, 240–1 (неточность в соглашении с Жаном де Беарном); 'Petite chron. Périgueux', 330; BN Fr. 20692, p. 178 (стоимость); и, в целом, Pépin, 8. О Жане де Беарне и англичанах: PRO C61/97, m. 5, 61/108, m. 26, C61/110, m. 3, SC8/187/9312; Roy. Lett., i, 346–7.
181
BN Fr. 32511, fols 1, 2; BL Cotton Caligula D IV, fol. 79–79vo; Chron. R. St-Denis, iii, 202–6; Chronographia, iii, 241–2; 'Petite chron. Périgueux', 329. Hervy: PRO E28/9; CPR 1405–8, 10; Reg. Chichele, ii, 213. G.-A. de Madaillan: PRO E28/15 (28 Nov. 1404); SC1/51/69. Окончание кампании: BN PO 24/Albret/69–71, 78, 84–5; BN Clair. 79, p. 6212, 85, p. 6704, 113/16–17; 'Petite chron. Périgueux', 330.