По меркам средневековых городов Париж был хорошо охраняемым городом. Но никакая полиция не могла и надеяться контролировать такое плотное скопление людей с помощью ограниченных средств, доступных государственным властям в то время. Прево, королевский чиновник, был главным судебным и административным должностным лицом столицы. Он командовал сержантским составом уголовного суда в Шатле. С момента создания в XIII веке его численность постепенно увеличивалась и в настоящее время составляла 440 человек. Половина этого отряда, занимались пешим патрулированием территории внутри стен и внутренних пригородов. Их дополняли сержанты, нанятые различными церквями, осуществлявшими уголовную юрисдикцию в городе, а ночью — дозор, ополчение, набранное из более богатых домовладельцев. В действительности эти меры были менее впечатляющими, чем казалось. Сержанты Шатле были недисциплинированными, коррумпированными и всеми ненавидимыми. Сторожевая служба выполнялась небрежно и люди обязанные это делать часто уклонялась от нее. Большая часть населения города была приезжей и чужеродной. В городе всегда было полно незнакомых людей. В этих условиях механизмы социального контроля и взаимного наблюдения, с помощью которых средневековые общины поддерживали общественный порядок, были практически неэффективны. Беспорядочная планировка города усугубляла трудности. Переулки, в которых жило большинство людей, были темными и узкими. Боковые улицы могли быть перекрыты деревянными воротами, установленными на их концах. Главные магистрали могли быть перекрыты, при необходимости, тяжелыми цепями, прикрепленными к железным кольцам, установленным в стенах зданий. Уличные толпы были чрезвычайно чувствительны к слухам, провоцирующим страх, ярость, ненависть или панику — то, что Бальзак однажды назовет парижскими газетами "из уст в уста". Вдали от глаз высокопоставленных жителей левого берега, квартала Лувра и квартала Маре, недовольство разрасталось среди тесно набитого населения доходных домов в переулках. В жарких, переполненных чердаках и вонючих подвалах кипели страсти. На немногочисленных площадях внутри стен, таких как Ле-Аль, площадь Бодуайе, Гревская площадь, улица Сент-Антуан и площадь Мобера, на левом берегу, в считанные секунды могли сбираться огромные толпы[17].
Страх перед восстанием в своей столице был постоянной тревогой королей Франции на протяжении многих лет. Дважды за последние полвека, в 1357 и 1382 годах, парижская толпа захватывала улицы и устанавливала контроль над городом в союзе с важными группировками городской олигархии. Министры короля никогда не забывали об этом. Вдоль Сены стояли сменяющие друг друга памятники, из обработанного камня, их историческому недоверию к жителям Парижа. В самом центре столицы крепость Большого Шатле укрепленная офицерами Карла V, возвышавшаяся над кварталом мясников и открытыми пространствами кладбища Невинных и площади Ле-Аль. Напротив, на левом берегу, на южном конце Малого моста была построена меньшая городская крепость, известная как Малый Шатле, чтобы власти могли отгородить буйных студентов университетского квартала от остального города. Когда в 1360-х годах городские стены были перестроены, чтобы охватить разрастающиеся пригороды правого берега, Лувр оказался в пределах новой линии обороны, но он был перестроен, расширен и защищен стеной с башнями вдоль берега Сены, чтобы служить убежищем от насилия парижан. Над лесом за восточной окраиной города возвышался новый королевский замок Венсен, построенный с огромными затратами, чтобы служить центром власти во время беспорядков в городе. Все эти крепости имели гарнизоны и использовались во время восстания Молотобойцев в 1382 году. В следующем году, после подавления восстания, Бастилия Сент-Антуан, была перестроены таким образом, чтобы противостоять нападению изнутри города и обеспечить королевским войскам возможность проникновения в столицу извне "даже против воли ее жителей"[18].
18
Шатле: Batiffol (1896–7), lxi, 231. Малый Шатле: Chron. R. St-Denis, i, 100. Лувр: Berty, i, 125–7, 162. Бастилия: Chronographia, iii, 49–50.