Стратегические возможности обеих сторон определялись географией. Луара обеспечивала Буржскому королевству практически непреодолимый рубеж от вторжения с севера. В эпоху позднего средневековья река была более полноводной и имела более быстрое течение, чем сейчас. До укрепления берегов она была подвержена внезапным наводнениям, которые быстро затапливали обширные территории по обоим берегам, создавая негостеприимный ландшафт, состоящий из чередующихся лесов, кустарников и болот. Бродов было мало. Все мосты были защищены укреплениями, за исключением Пон-де-Се к югу от Анжера, где череда укрепленных мостов с гарнизонами создавала дорогу через протоки между островками реки в одном из ее самых широких мест. За исключением Нанта, проезд через который зависел от переменчивых симпатий герцога Бретонского, все эти переправы контролировались сторонниками Дофина. Они могли беспрепятственно переправляться через реку, в то время как англичанам редко удавалось пробиться на южный берег. Генрих V в сентябре 1421 г. попытался переправиться через Луару вброд у Сен-Дье, но понес большие потери и был практически отрезан от своих баз. Кроме короткого и неудачного набега на Бурж в 1423 г., англичане не предпринимали новых попыток вплоть до провальной осады Орлеана в 1428–29 гг. При других обстоятельствах Гиень могла бы послужить им базой для нападения на Буржское королевство с тыла. Но англичане не располагали достаточными силами для того, чтобы вести масштабное наступление с юго-запада и одновременно защищать Нормандию и Париж[86].
Если смотреть со стороны Буржа, то здесь существовало три основных фронта боевых действий.
Северный фронт протянулся широким поясом от Ла-Манша до Шампани. В 1422 г. все крупные города этого региона признали власть ланкастерского правительства в Париже, за исключением Турне, изолированного анклава Буржского королевства на фландрском направлении. Сражения на северном фронте велись иррегулярными силами, которые захватывали небольшие населенные пункты и превращали их в базы для набегов на главные центры английской и бургундской администрации. Налетчики наносили удары внезапно, часто значительно удаляясь от своих баз, уводили скот и людей, наносили бессмысленные разрушения неукрепленным поселениям. Несмотря на нерегулярный и непоследовательный характер своих действий, они представляли серьезную угрозу для ланкастерского режима, так как подрывали его авторитет, нарушали способность взимать налоги и грозили перекрыть поступление грузов в столицу. В последние пятнадцать месяцев своей жизни Генрих V вплотную подошел к их ликвидации. Английские и бургундские войска установили контроль над всем течением Сены и Марны от Парижа до Шалона, тем самым отрезав северные области от любой помощи из дофинистских очагов на юге.
В конце 1422 г. верные Дофину отряды рутьеров все еще удерживали три крупные базы к северу от Сены и Марны: Ле-Кротуа в устье Соммы, Гиз в верхней долине Уазы и Витри-ан-Пертуа на Марне в восточной Шампани. Каждый из этих городов служил центром для группы гарнизонов-сателлитов. Несмотря на то, что гарнизоны были разбросаны на расстоянии около 200 миль, они могли координировать свои действия, сея хаос и разрушения по всему северному пограничью французского королевства Генриха VI.
Ле-Кротуа удерживал предприимчивый Жак д'Аркур, бывший бургундский капитан, который в 1421 г. рассорился с англичанами и перешел на сторону Дофина. Карл назначил его своим лейтенантом в долине Соммы и на северной границе Нормандии. Но вскоре деятельность Аркура была ограничена из-за размещения большого английского гарнизона в Сен-Валери на противоположном берегу устья Соммы, что приковало его отряды к своей базе и затруднило их снабжение. Однако Аркур по-прежнему был способен на впечатляющие рейды, такие как разграбление богатого города Домар, расположенного к востоку от Абвиля, в марте 1423 г., которое навело ужас на большую часть западной Пикардии.
