Брак Артура де Ришмона с Маргаритой Гиеньской был призван привлечь Иоанна V к англо-бургундскому союзу. Филипп предложил Ришмону наследовать герцогство Бургундское в случае его смерти, что сделало бы дом Монфоров крупнейшими территориальными феодалами Франции. Братья Монфор проглотили наживку. К концу декабря 1422 г. все детали встали на свои места. Вопрос о браке Бедфорда и Анны Бургундской был решен. Ее сестра Маргарита подчинилась желанию брата и согласилась на брак с Ришмоном. А Иоанн V, наконец, решился встать на сторону представителей нового английского короля. Он назначил послов в Париж и заявил о своем намерении придерживаться договора, заключенного в Труа. Сделка открывала перспективу создания тройственного союза, контролирующего все атлантические провинции Франции, за исключением Ла-Рошели и ее внутренних районов[106].
Непосредственным результатом стало прекращение попыток примирения Дофина и Бургундского дома, как это и планировал Бедфорд. Мирная конференция, организованная герцогом Савойским, открылась с опозданием почти на месяц, в начале января 1423 г., в городе Бур-ан-Брессе, расположенном под горами Юра. Дофин серьезно отнесся к этому событию. Он заявил своему канцлеру Мартену Гужу, что искренне заинтересован в заключении мира с Бургундией и готов принять любые условия, которые предложит Амадей. Но к этому времени трехсторонний союз был уже практически заключен. Поэтому канцлер Филиппа Николя Ролен, возглавлявший бургундскую делегацию, прибыл с решимостью ни о чем не договариваться. Более того, он даже не стал напрямую общаться с послами Дофина, настаивая на том, что обсуждать это дело будет не с кем иным, как с самим Амадеем. Он и его коллеги приехали, по его словам, только для того, чтобы "услышать то, что ему будет угодно им сказать". Бургундцы достали из своих сундучков копии "договоров, обязательств и клятв", связывавших их господина с англичанами. По их словам, Филипп, как человек чести, обязан был их соблюдать. На этом основании больше ничего сказать было нельзя.
Амадей потребовал от Ролена и его коллег сообщить ему в частном порядке свое мнение. Какие условия должны быть предложены Дофину, чтобы они рекомендовали Филиппу принять их? После некоторого колебания и заявления об отсутствия инструкций они согласились сообщить ему об этом. Был составлен меморандум. Филипп, по их мнению, должен быть готов принять достаточное предложение о возмещении ущерба, причиненного убийством его отца. Виновные должны быть изгнаны из Совета Карла и переданы в руки правосудия Филиппа Доброго. Для упокоения души умершего должны быть основаны вечные капеллы. Его спутникам, которые были с ним на мосту Монтеро, должны быть возмещены убытки и увечья. Графства Жьен и Этамп, принадлежавшие Филиппу Доброму, должны быть возвращены ему, а также возмещены все его военные расходы до настоящего времени. Должна быть объявлена всеобщая амнистия за все проступки, совершенные бургиньонами во время гражданской войны, и возвращено все конфискованное имущество. Французские владения Филиппа, естественно, должны были рассматриваться как фьефы французской короны, но он должен быть освобожден от необходимости приносить личный оммаж убийце своего отца, во всяком случае, первое время.
Амадей представил эти предложения французам как исходящие от него самого, и у него сложилось впечатление, что Дофин принял бы все из них, кроме последнего. Он подготовил проект статей, в которых были зафиксированы условия возможного соглашения. Проблема заключалась в том, что в них не упоминались англичане. Герцог Савойский надеялся не впутывать их в это дело после того, как ему довелось испытать на себе их жесткие методы ведения переговоров при Генрихе V. Но поскольку Филипп был намерен соблюдать договор, заключенный в Труа, обсуждать мир без него было бессмысленно. Поэтому Амадей предложил обеим делегациям созвать в апреле 1423 г. в Шалон-сюр-Сон мирную конференцию, на которую пригласить английского регента. Но тут Бургундская делегация отказалась от своих обязательств. На этой ноте конференция завершилась[107].
Хотя делегаты уехали с пустыми руками, конференция в Бур-ан-Брессе не была пустой тратой времени и сил, поскольку позволила существенно ограничить географические рамки войны. Было заключено локальное и временное перемирие, охватывающее юго-восточный блок бургундских владений: само герцогство Бургундия, графства Шароле и Маконне. Другое перемирие, заключенное в то же время, распространялось на территорию графини Неверской. Цель этих соглашений заключалась якобы в том, чтобы удержать создавшееся положение в ожидании мирной конференции в Шалон-сюр-Сон. Но обеим сторонам это было удобно по более широким причинам. Для Дофина война с Бургундией была отвлечением от более важной задачи — вытеснения англичан. Более того, это было хуже, чем отвлечение, поскольку в конечном итоге Дофину необходимо было договориться с герцогом Бургундским. Что касается Филиппа, то партизанская война в его южных владениях была разрушительной, дорогостоящей и в конечном счете бесперспективной. В итоге мирная конференция так и не состоялась. Но советники Дофина и герцога Бургундского в июне 1423 г. тайно встретились в Шалоне и все равно возобновили перемирие[108].
106
Blondel, 'Reduct. Norm.', 17–18; *Plancher, iv, PJ no. 60 (Малеструа). Браки: Fauquembergue, Journ., ii, 79; Preuves Bretagne, ii, cols. 1125–8; Inv. AC Nord, i, 293; *Plancher, iii, PJ no. 311, 313. Бретонское посольство: Fauquembergue, Journ., ii, 88–9.
107
BN Coll. Bourgogne 70, fols. 4–4vo (Частично напечатано в Valat, xlii, 65–72, и более выборочно в Beaucourt, ii, 319–25); *Plancher, iv, PJ, no. 29; *Baud (1971), 65–7.
108
*Baud (1971), 68–9; *Beaucourt, iii, 491–2; Inv. Titres Nevers, 628–32. Конференция в Шалоне: AD Côte d'Or B1623, fols. 213–213vo; Waurin, Cron., iii, 43.