В результате этих операций территория ланкастерского режима и его бургундского союзника впервые после заключения договора в Труа оказалась более или менее свободной от дофинистских гарнизонов. Единственными значительными враждебными группировками оставались гарнизон Вокулера на границе с Лотарингией и группа замков в долине реки Мёз, удерживаемых соратником Ла Ира Жаном Рауле. Однако ни один регион не мог быть полностью избавлен от военных действий, которые велись в основном иррегулярными силами, ищущими возможность себя прокормить. Бесчисленные заброшенные замки, памятники прошлых войн, оставались не полностью разрушенными, и их беспрепятственно занимали и укрепляли вольные компании. Даже замки с гарнизонами были уязвимы, поскольку повседневная рутина жизни ослабляла внимание дозорных, запасы истощались, а жизненно важный ремонт постоянно откладывался. Правительство Парижа оперативно реагировало на действия наиболее опасных нарушителей спокойствия, направляя войска для их изгнания до того, как они успевали надежно закрепиться. Но у него не хватало средств на содержание своего гарнизона в каждом отвоеванном месте, а разрушение стен не всегда было достаточной мерой от их повторного захвата врагом.
История Монт-Эм в Шампани наглядно демонстрирует масштаб проблемы. Древняя крепость стояла на вершине скалы на высоте около 250 футов над главной дорогой из Парижа в Шалон-сюр-Марн (современный Шалон-ан-Шампань). Ее легко было взять внезапным налетом, но трудно осаждать. Слишком крутая для применения артиллерии, гора требовала очень большого количества войск для ее полной блокады. Монт-Эм был захвачен около 1422 г. соратниками Ла Ира, а к 1425 г. перешел под контроль дворянина из Шампани Эсташа де Конфлана. В июне 1425 г. Эсташ был изгнан графом Солсбери, но почти сразу же крепость была захвачена другой компанией, и в конце сентября 1425 г. Солсбери пришлось снова ее осаждать. Монт-Эм продержался не менее трех месяцев, прежде чем сдалась. На этот раз крепость была частично разрушена, за исключением одной башни, которая была сохранена для размещения небольшого гарнизона, но уже к следующему лету руины, оставшиеся после Солсбери, вновь оказались в руках врагов после того, как два члена гарнизона башни были подкуплены, чтобы впустить их внутрь. За короткое время оборонительные сооружения были отремонтированы и заняты 300 воинами, которые использовали их как базу для набегов на большую часть центральной Шампани. В сентябре 1426 г. они захватили расположенный неподалеку важный город Вертю. Гарнизон Вертю, состоявший из англичан и французов, укрылся в двух укрепленных сторожевых башнях и ждал помощи. В конце концов, Большой Совет в Париже решил покончить с компаниями Мон-Эм. Он приказал графу Солсбери и Жану де Люксембург направить 1.200 человек в Шампань для отвоевания захваченных мест. Сначала был осажден Вертю, который сдался к Рождеству. Но под Монт-Эм даже крупных сил Солсбери оказалось недостаточно. Пришлось направить из Нормандии около 400 человек подкрепления. В итоге гарнизон сдался в конце апреля 1427 г., выдержав 4-месячную осаду. Предавшие ранее люди были опознаны и казнены. После этого крепость была полностью разрушена и больше не захватывалась[189].
Возможно, даже более важным, чем военные последствия этих операций, было их глубокое влияние на политическую ориентацию регионов, признавших двуединую монархию. Они отодвинули фронты боевых действий от центров английской власти, положив начало периоду относительного спокойствия и процветания, продолжавшемуся до конца десятилетия. Победа на некоторое время восстановила ореол английской непобедимости и убедила население севера в том, что англичане останутся здесь навсегда. Люди считали, как сказал Бедфорд в октябре того года Парижскому Парламенту, что англичане обязаны своей победой "скорее Божьей милости, чем просто численности или силе оружия". Важность этих нематериальных факторов наглядно продемонстрировали заговоры в Руане, организованные в расчете на поражение англичан, и беспорядки, вспыхнувшие во второй половине дня после битвы, когда распространилось сообщение о том, что они разбиты. После поражении дофинистов бунтовщики рассеялись. Заговорщики из Руа и Руана оставили свои планы и в конце концов были разоблачены и вынуждены бежать или подавать прошения о помиловании. Через несколько дней после сражения герцог Лотарингский получил гневный упрек от Бедфорда за попытку оказать помощь Гизу и сразу же отказался от нее. Менее чем через год после последнего значительного выделения субсидий нормандцы санкционировали значительное увеличение габеля и выделили субсидию в размере 200.000 ливров для погашения задолженности, накопившейся в ходе военных действий летом, и для финансирования осады Мон-Сен-Мишель[190].
189
Монт-Эм: 'Chron. Cordeliers', BN Fr. 23018, fols. 466–466vo, 473–473vo; Luce (1886), 177; Cab. Hist., i, 63–5; Waurin, Cron., iii, 214–16; Monstrelet, Chron., iv, 270; BN Fr. 4484, fols. 36–44 (последний раз при осаде, 24 апреля 1427 г.). О его связи с Вертю: Luce (1886), 138–9, 156–7. Вертю: BN Fr. 7627, fols. 18–20vo; Fr. 32510, fols. 368vo, 369–369vo; Fr. 4484, fols. 36–37.
190
Fauquembergue, Journ., ii, 144. Субсидии: Fenin, Mém., 188; Monstrelet, Chron., iv, 187–8; Lefèvre-Pontalis (1896), 21. Герцог Лотарингский: *Luce (1886), 322–3; BN Fr. 26047/342–4. Налоги: BN Fr. 26047/342–4; L&P, i, 22–3.