Восьмидесятые годы — годы создания первой в России марксистской группы: «Освобождение труда», годы появления работ Плеханова: «Социализм и политическая борьба» и «Наши разногласия», имевшие большое значение для идейной борьбы с народниками.
Характеризуя эпоху Александра III, В. И. Ленин в 1906 году, в статье «Победа кадетов и задачи рабочей партии»[18] отмечал, что в России не было эпохи, про которую до такой степени можно было бы сказать: «наступила очередь мысли и разума…» Поясняя свою мысль, В. И. Ленин писал:
«Именно в эту эпоху всего интенсивнее работала русская революционная мысль, создав основы социал-демократического миросозерцания».
«Да, мы, революционеры, — подчеркивал В. И. Ленин, — далеки от мысли отрицать революционную роль реакционных периодов. Мы знаем, что форма общественного движения меняется, что периоды непосредственного политического творчества народных масс сменяются в истории периодами, когда царит внешнее спокойствие, когда молчат или спят (повидимому, спят) забитые и задавленные каторжной работой и нуждой массы, когда революционизируются особенно быстро способы производства, когда мысль передовых представителей человеческого разума подводит итоги прошлому, строит новые системы и новые методы исследования».
В восьмидесятые-девяностые годы создавались великие произведения русской науки и искусства. Над пустотой обывательской жизни зазвенела серебряная музыка «Спящей красавицы» и «Пиковой дамы». Появляются «Шехерезада» и «Испанское каприччио» Римского-Корсакова — светлый праздник русской музыки. Репин, Суриков, Серов пишут свои гениальные картины.
Открытия, сделанные русскими учеными в эти годы, вошли в сокровищницу мировой науки. Мечников создает свою знаменитую теорию фагоцитоза, начинает свою научную деятельность великий Павлов, Николай Егорович Жуковский закладывает научные основы вековой мечты человечества — управляемого полета. Докучаев публикует свои труды, от которых ведет начало новая наука — почвоведение. Гениальные работы пишут великие русские математики: Ляпунов, Софья Ковалевская. Менделеев заканчивает работу по теории растворов, создает идею подземной газификации.
Когда умер знаменитый русский путешественник Пржевальский, Чехов, откликнувшись на его смерть взволнованной статьей, писал, что «такие люди, воодушевленные высокой идеей, благородной, упорной, способной побеждать все ложное, готовые отказываться от личного счастья, богатые знанием, трудолюбием, обладающие непоколебимой верой в науку — особенно ценны в эти тяжелые времена». «Такие люди, — писал Чехов, противопоставляя их изверившимся, размагниченным интеллигентам, — нужны, как солнце».
Одним из таких людей был и Столетов. В ту пору, когда символами времени были чеховские унтеры Пришибеевы — порождение той полицейщины, которая господствовала в русском обществе, и учитель Беликов со своим «как бы чего не вышло», Столетов и его друзья продолжали бороться за честь науки, продолжали работать во имя больших и высоких целей.
Реакция посягала и на свободу преподавания и на свободу научного исследования. В университете снова начинается острая общественная борьба. Жизнь прогрессивных профессоров, таких, как Тимирязев, Столетов, Сеченов, протекала в повседневных и непрерывных столкновениях с университетским начальством. Передовые ученые горячо отстаивали право на свободное творчество.
Именно восьмидесятые годы отмечены в жизни Столетова работами огромного масштаба. Деятельность его в это время становится особенно многообразной.
Столетов не был революционером, он не был активным борцом за свержение самодержавия, но он принимал горячее участие в борьбе против сил реакции. Он боролся против реакции, строя физическую лабораторию, ратуя за создание подлинно научной системы преподавания. Он боролся против реакции, работая как исследователь, создавая и двигая вперед русскую науку. Он боролся, воспитывая и выращивая молодых русских ученых, радушно встречая каждого, кто хочет посвятить себя науке. Боролся Столетов с темными силами, грозящими подавить все передовое, все новое, и выступая в залах Политехнического музея перед широкой аудиторией.