Хотелось бы, конечно, побольше узнать об этносе и культуре трудового населения средневековой Таврики, полнее раскрыть его социальное расслоение, ярче осветить быт, заглянуть в жилища, увидеть, как жили люди. Хотелось бы рассмотреть на большем числе примеров организацию сельского хозяйства, ремесла, торговли, уяснить их экономические потенциалы. Хотелось бы…
Однако задача эта не из легких.
Как подойти к ее решению?
Княжество Феодоро и его столица не оставили по себе ни метрических и нотариальных актов, ни жалованных грамот, ни монастырских и церковных анналов или судебных дел, ни записей торговых сделок — словом, нет документов. И совсем не потому, что всего этого не было: многое, очевидно, погибло — сгорело в пожарах, сопровождавших военные столкновения, уничтожено жителями Таврики, пожелавшими скрыть свое прошлое ввиду выселения христиан из Крыма. А все, что могло сохраняться церковью, — уплыло от рук исследователей. Уплыло в прямом смысле слова: немалая часть местного православного духовенства бежала за море, прихватив с собою архивы монастырей и сельских церквей.
Немногим может располагать историк. Кроме тенденциозного отражения дел Феодоро в документах Крымского ханства, да в генуэзских актах, уставах, служебной переписке, у него есть лишь один источник — объективные, но, к сожалению, все еще скудные археологические данные. В полной ли мере учтены они в этой книге? Ответим: использовано то, что сочтено достоверным и достаточно ясным.
За пределами книги оставлена работа А. Л. Якобсона "Раннесредневековые сельские поселения юго-западной Таврики",[18] отмеченная печатью небрежности и спешки. Несоответствие выводов приводимому археологическому материалу, отсутствие культурно-исторической стратиграфии, неточности в описании памятников, ошибки в указании их местоположения и т. д. — не слишком ли для одной книги?..
Наберемся терпения — археология дело трудоемкое и нескорое.
Итак, в социально-экономическом отношении Феодоро и его столица изучены слабо. Немногим более (лишь по косвенным источникам) известна политическая история Мангупа. Но мы не завысили исторический «ранг» княжества. Не такой уж глухой, далеко не пассивной стала в XIV–XV вв. эта бывшая византийская фема, как может показаться по скудости ее собственных исторических документов.
Обладание Крымским полуостровом всегда означало преобладание на Черном море. Упустить из виду этот факт значило бы недооценить и те великие торговые пути, что тут проходили, и те политические и культурные связи, которые развивались в Азово-Черноморском бассейне. Родившись здесь, в самой гуще сложно переплетавшихся интересов больших стран Запада и Востока, маленькое княжество Феодоро не просто сверкнуло и исчезло, точно яркая бабочка-однодневка. Оно наращивало свой удельный вес, мужало в битвах; теснимое татарами и генуэзцами, упорно пробивалось к морю; оно искало и достигало политического признания. Из него уже вырастало нечто большее, чем фема климатов, и мы видели, как Мангуп сделал первые шаги на мировой исторической сцене.
Укрепления южной Таврики XIV–XV вв.
Но случилось то, что случилось. На крымских "подмостках истории" был разыгран не тот спектакль, в котором Мангуп мог бы выступить в первой роли. Другое государство средневекового Крыма — татарское ханство — при помощи турок захватило главную роль и сыграло ее по-иному: вопреки интересам и древним правам Русской державы, по подсказке «блистательной» Порты…
На заброшенном пепелище
Осенью 1975 г. полтысячелетия минет с того кровавого дня, когда пленен был князь и погибла его дружина, когда под ударами османов пала столица феодоритов и рухнуло княжество Феодоро. А последние жители Мангупа покинули его относительно недавно — всего около двух столетий назад. Триста лет они растаскивали камень руин для своих убогих нужд, и многие блестящие строения исчезли бесследно. О былом величии города еще говорят лишь оборонительные стены с башнями, полуразрушенная цитадель да развалины большого храма. До сих пор поражают всех и пещерные сооружения с исчезающими остатками фресок "дивной красоты", как в свое время писал известный, ныне покойный художник и искусствовед И. Э. Грабарь.
Перечень уцелевшего, как видим, невелик. Но в нем ли суть дела? Остался комплекс археологических памятников, ценный тем, что он почти не осложнен позднейшими культурными отложениями, не искажен радикальными перестройками. Яснее, чем где бы то ни было в Крыму, здесь запечатлен важнейший этап исторического процесса, когда формируется средневековое государство, происходит становление феодальных отношений. В этом и состоит выдающееся научное, познавательное и, если можно так выразиться, «лабораторное» значение бывшей столицы феодоритов.
Мангуп наших дней — не только объект научных исследований и место историко-археологических экскурсий. Летом подъем на него — цель многих чисто туристских походов. Одних привлекает сюда колоритная и трагическая история Феодоро, интерес к древностям, других — красота ландшафта. Видимо, у всех надолго остаются в памяти седые руины, потонувшие в буйном лесу. Куда ни поворотись — видишь, как белеют они на фоне темно-зеленых сосен или сверкают сквозь яркую листву, дрожащую от едва ощутимого ветра.
Лес Мангупа! Есть ли где благоуханнее и краше?..
Весной молодой кизильник разбрасывает по нежно-зеленым склонам золотистую россыпь своих цветущих ветвей. А рядом примостились среди развалин дикие отпрыски древних яблонь и груш, и пелена бело-розовых лепестков устилает землю.
Нет леса свежей и желанней и в знойное лето: каждому в радость прохладная тень его кущ и струя родника под скалистым обрывом.
Осенью тот же лес, по-княжески одетый "в багрец и золото", роняет тихий лист на грустное пепелище феодоритов. Стужей дохнёт зима, заморосят дожди, и сквозь посвист сосновых ветвей, сквозь треск бурелома слышатся или чудятся невнятные стенания ветра в пустых и холодных пещерах. А по безлюдному плоскогорью, по зимнему пастбищу, где неистово зеленой травой зарастают древние руины, пронесутся вдруг, оглашая тишину ржаньем, чьи-то кони, хлебнувшие воли и простора.
Прекрасны в ту пору и голые скалы Мангупа. Необъятные горные дали открываются с их высоты.
Литература и источники
1. P. Pallas. Bemerkungen auf einer Reise in die sudlichen Staathalterschaften des Russischen in den Jahren 1793–1794. Leipzig, 1799–1803. Русский перевод: "Путешествие по Крыму академика Палласа в 1793 и 1794 гг." Записки Одесского общества истории и. древностей (ЗООИД), т. XII, 1881, стр. 123, 132–135; П. И. Кеппен. Крымский сборник, СПб, 1837, стр. 96, 261–290; F. Dbois de Montpereux. Voyage autour du Caucase, chez les Tcherkesses et les Abkhases, en Colchide, en Georgie, en Armenie et en Crimee, t. VI, Paris, 1843, стр. 272, 286; А. Л. Бертье-Делагард. Каламита и Феодоро. Известия Таврической ученой архивной комиссии (ИТУАК), вып. 55, Симферополь, 1918; Его же. Исследование некоторых недоуменных вопросов средневековья в Тавриде, ИТУАК, вып. 57, Симферополь, 1920; Н. И. Репников. Княжество Феодоро и падение Готии. Архив Ленинградского отдела Института археологии АН СССР, копия — в Бахчисарайском историко-археологическом музее; Р. X. Лепер. Археологические исследования в Мангупе в 1912 г. Известия императорской Археологической комиссии, вып. 47, СПб, 1913, стр. 73–79, 146–154; Его же. Сообщения о раскопках на Мангупе в 1913 г. ИТУАК, вып. 51, Симферополь, 1914, стр. 197; А. Л. Якобсон. Из истории средневековой архитектуры в Крыму. II. Мангупская базилика. Советская археология (СА), вып. VI, М., 1940, стр. 205–226; Его же. Дворец. Материалы и исследования по археологии СССР (МИА), № 34, М.-Л., 1953, стр. 390–418; М. А. Тиханова Дорос-Феодоро в истории средневекового Крыма. МИА, № 34, стр. 319–333; Ее же. Базилика. Там же, стр. 333–389; Е. В. Веймарн. Разведки оборонительных стен и некрополя. МИА, № 34, стр. 419–429; Его же. "Пещерные города" Крыма в свете археологических исследований 1954–1955 гг. СА, 1958, № 1, стр. 71–79; Его же. О двух неясных вопросах средневековья юго-западного Крыма. В сб.: "Археологические исследования средневекового Крыма", К., 1968, стр. 45–82; I. С. Пiоро. Археологiчнi дослiдження залишкiв садиби на середньовiчному городищi Мангуп у 1969 роцi. Вiсник Киiвського унiверситету, № 14, 1972, стр. 113–118.