— А вы читали, что напечатали о ней утренние газеты?— спросила она.— «На мисс Семпкинс было изысканного покроя бархатное платье пурпурного цвета» и так далее! — «Она была подобна Венере, сошедшей на ипподром!»
— А почему она не принята в обществе?— полюбопытствовал Монтэгю.
— Она! — воскликнула Бетти.—Да ведь это пародия какая-то!
На мгновение воцарилось молчание, прерванное только что вошедшей в ложу молодой девушкой:
— А я думаю, что она просто слишком любила своего старого отца.
Монтэгю взглянул на девушку, которая пристально смотрела на ринг. Майор усмехнулся, а Бетти, как показалось Монтэгю, презрительно фыркнула. Вскоре девушка поднялась и, сказав миссис Винэбл несколько любезных слов о ее туалете, вышла из ложи.
— Кто это?—спросил Монтэгю.
— Это Лора Хэган, дочь Джима Хэгана.
— А-а,— только и смог вымолвить Монтэгю, чувствуя, что у него перехватило дыхание. Джим Хэган — «Наполеон» финансового мира, безраздельный властитель всей гигантской сети железных дорог, тайная политическая пружина за спиною многих государственных деятелей.
— И к тому же единственная дочь,—добавил майор,— лакомый кусочек для каждого.
— И кем бы он ни был, она заставит его дорого расплачиваться за все полученное,— с неприязнью заметила Бетти.
— Вы ее недолюбливаете? — спросил Монтэгю; и Бетти решительно подтвердила:—Да, не люблю!
— Ее отец на ножах с дедушкой Бетти,—попробовал вставить майор, но Бетти его прервала:
— Это не имеет никакого отношения к ссорам дедушки, с меня хватит моих собственных забот.
— Так чем же провинилась мисс Хэган?—спросил Монтэгю смеясь.
— Она вообразила, что слишком хороша для этого бренного мира,— заявила Бетти.— Когда с ней говоришь, то испытываешь такое чувство, будто стоишь перед страшным судом.
— Да, чувство пренеприятное,— снова вставил майор.
— Она ведь ничего не скажет просто, обязательно шпильку подпустит. Во всем, что она изрекает, надо искать скрытый смысл, а моя жизнь слишком коротка, чтобы разгадывать ее ребусы. Я люблю, когда человек открыто выражает свое мнение, тогда по крайней мере можно решить, согласна я с ним или нет.
— И в большинстве случаев, конечно, оказывается, что нет,— угрюмо заметил майор и тут же добавил: — Во всяком случае, она красива.
— Возможно. Юнгфрау тоже ведь красива. Но я предпочла бы что-нибудь поуютнее,— ответила Бетти.
— Кажется, Чеппи де Пейстер увивается вокруг нее. Уж не метит ли он к ней в избранники?—спросила миссис Винэбл.
— Наверно, долги его совсем одолели,— проговорила мисс Бетти.— Он, должно быть, в отчаянном положении. А вы слыхали, что Джек Одэбон сделал ей предложение?
— Джек сделал предложение? — переспросил майор.
— Ну да,—сказала девушка,—мне рассказывал его брат,— и, обернувшись к Монтэгю, она пояснила: —Джек Одэбон — племянник майора. Он коллекционирует жуков, а все остальное время проводит зарывшись в книги.
— Так как же он сделал предложение? — заинтересовался майор, находя эту историю презабавной.
Вообразите,— сказала Бетти,— он прямо так и заявил, что она его не любит, это ему известно, но зато она знает, что его нисколько не интересуют ее деньги; так что, может быть, она согласится выйти за него замуж, чтобы другие мужчины оставили ее в покое.
— Каково! — воскликнул почтенный джентльмен, хлопнув себя по колену.— Просто шедевр!
— А что, у нее очень много поклонников?—спросил Монтэгю.
— Милый мой юноша,— ответил майор,— ведь у нее со временем будет сто миллионов долларов!
В этот момент появился Оливер, который зашел за Бетти, чтобы пригласить ее пройтись по выставке. Когда они ушли, Монтэгю допросил разъяснить ему замечание мисс Хэган относительно Иветт.
— Она сказала сущую правду,— ответил майор,— хотя это и рассердило Бетти. Среди наших прелестных дам немало таких, которые, пустившись в плавание по океану светской жизни, упрятали своих старых родственников в корабельный трюм, подальше от любопытных глаз.
— А что такое со стариком Семпкинсом? — спросил Монтэгю.
— Он просто чудак. У него куча денег, и единственная радость в жизни — божественная Иветт. В сущности ведь это он и сделал ее посмешищем. Он специально для нее нанял репортера, и каждый раз, когда ее фотография попадает в газету, Семпкинс задаривает его драгоценностями и чеками.
Майор на минуту умолк, раскланиваясь с кем-то из знакомых, а затем продолжал свой рассказ. О ком бы он ни заговаривал, казалось, он мог тут же сообщить интимные подробности из жизни этого человека.
Старик Семпкинс провел детство в страшной нищете, и это, видимо, наложило отпечаток на всю его жизнь. Мисс Иветт с легким сердцем выбрасывала по пятьдесят тысяч на парижские туалеты, а ее старый дядюшка ежедневно припрятывал куски сахара, который вместе с завтраком ему подавали в конторе. И накопив несколько фунтов сахара, он отправлял его с посыльным домой!