— Простили? — коротко поинтересовался я.
— А куда деваться? — развел руками лейтенант. — Родня. Два брата с женами, их родители… Бес попутал, ну вы понимаете.
— Нельзя прощать предательство, — покачал головой я. — Это подвигает людей к новому.
Яковлев сморщился, и я поторопился перевести разговор на другую тему — автомобили. У тезки уже был Жиган, «поджигал» лейтенанта открыть на заводе опытную сборку. Мотор можно заказать в Германии — начать хотя бы делать раму, кузов. Благо у Яковлева была своя литейка, слесарка…
— Да в бензиновом моторе ничего сложного! — горячился лейтенант, совершенно позабыв о своих проблемах с родственниками. Я же только улыбался. — Тонкая работа по поршням, цилиндрам, это да. Много брака будет поначалу. Но вот ваша идея с защитной конструкцией на раме… Как вы ее назвали?
— Передний и задний бампер.
— Она отличная! Надо срочно патентовать.
— Руль и клаксон на нем тоже.
— У меня есть свой поверенный при заводе, я до отъезда вызову его и дам распоряжения.
— Пусть еще застолбит электрические очистители окон, печку от мотора в салон и систему двух фар — спереди сильных, сзади маячковых.
— Тоже отличная идея! — тезка возбудился, схватил с тумбочки блокнот и карандаш. — И как только вам в голову пришла?
— В темноте на наш Бенц уже чуть не наехала телега, — усмехнулся я, — Евгений Александрович, я бы хотел решить вопрос принципиально. Открываем автомобильный завод? Если да, то я готов вложиться. Средства сейчас есть.
Благо ремонт дворца уже перестал высасывать деньги.
— На паях? Какую долю хотите?
— Сколько дадите.
Яковлев пожал плечами:
— Ваш вклад даже больше моего. Идеи многое значат.
— Давайте пополам. В руководство вмешиваться я не буду, но хотел бы иметь возможность общаться с инженерами.
— По рукам! Как назовем?
«Русский медик» у меня был. А почему бы нет?
— Завод Петра Великого!
— Броско. А разрешат там? — Яковлев кивнул в потолок — Все-таки «главный» Романов в истории.
— Я договорюсь.
Микулича разместил рядом с Семашко, предварительно познакомив друг с другом. Замотался я немного в этом нарастающем в объеме дурдоме — служба в министерстве, не к ночи будет помянуто, окончание ремонтных работ в особняке, и теперь еще и операция. Я готов пожертвовать только первым, но мне не дают. А там… Я уже думаю заказать в рабочий кабинет картину с изображением Сизифа, пихающего камень в гору, только чтобы узник древнегреческого ада имел моё лицо. И самое обидное — спихнуть рутину не на кого. Не нашел я еще такого сотрудника.
Йоханну расположение дома понравилось. Он посмотрел на очередь страждущих, и поделился новостью, что и в Бреслау вскорости после публикации метода открылась станция для лечения сифилиса, получившая неофициальное название «Русская больница». Порадовался этому обстоятельству — не прошло и восьмидесяти лет после появления бистро в Париже, а мы еще что-то хорошее в мировую культуру внесли. С другой стороны, когда в Европе ценили какие-то русские заслуги хоть в науке, хоть в культуре?
Микулич принял ванну, а потом и отобедал со мной. И я обратил внимание, что уже сейчас Йоханн предпочитает вареную пищу жареной, и совсем не пользуется специями. Гастрит? Язва? Надо бы как-то аккуратно расспросить его. До блокатора протонной помпы нам как до Пекина на четвереньках, но антибиотик есть, и препараты висмута в ходу вроде. А то ведь не пройдет и десяти лет, и молодой еще, всего пятидесяти с небольшим лет, замечательный доктор ляжет в землю от рака желудка. Фиброгастроскопии нет, но ведь рентген-то сделать можно. Подгадаю настроение, и постараюсь вывести его на этот разговор. А то у нас, врачей, всё просто, на непрошеный сбор жалоб и анамнеза могут и послать по известному адресу.
А после приема пищи мы совершили моцион. Времени до назначенной встречи хватало, и я не смог удержаться, чтобы не похвастаться особняком. Тут прогулочным шагом минут двадцать. Дом поразил моего гостя, мягко говоря, в самое сердце. Он обследовал оба этажа главного здания, и даже немного поиграл на стоящем в музыкальной гостиной рояле. Ни одно произведение мной угадано не было, но думаю, что выбери Микулич карьеру пианиста, то слава его вряд ли была меньше хирургической.
— Хорошо у вас врачи зарабатывают, — с сожалением закрывая крышкой клавиатуру, сказал Йоханн.
— Считайте меня исключением из правил, — засмеялся я. — Большинство влачит жалкое существование, особенно в провинции. Но если вы согласитесь возглавить мою хирургическую клинику, то такой особняк построите очень скоро.