Небольшая, но дыра в штате образовалась. Очень много чего тянул на себе Семашко, работал за троих. Тем не менее оторвать из минздрава хоть одного человека, которого можно послать с миссией по стране — было невозможно. А надо восемьдесят девять! По числу губерний. А ведь есть еще области — Ферганская, войска Донского, еще какие-то. В каждой должен быть глаз и рука Минздрава. Иначе нам предъявят первую же новую эпидемию и разгонят к чертям собачьим. Это понимал я. Это понимал Склифосовский, который дал мне карт-бланш на любые экстраординарные меры.
Пришел со своей бедой я к Романовскому. Тот возился с микроскопом в лаборатории клиники, времени на мои жалобы у него не было.
— Могу телефонировать насчет тебя начальнику медико-хирургической академии Пашутину — рекрутируешь студентов пятого курса, — пожал плечами Дмитрий Леонидович. — Вот и вся незадача. Я Виктора Васильевича хорошо знаю, не откажет.
— А они захотят рекрутироваться? — поинтересовался я. — Учеба в самом разгаре.
— Если будет оплата…
— Будет.
— И работу в губерниях зачтут за практику, то легко наберешь. Надолго они нужны?
— Ну считай сам. Снять помещение в губернской столице, создать лабораторию…
— Что-то из оборудования мы сможем выделить из «Российского медика». Келера попросишь — думаю, не откажет.
— Отлично! Нанять местных медиков на станцию, обучить лечению сифилиса уколом…
— Ну это не трудное занятие. Поставки раствора серы мы тоже можем организовать.
— Вот и считай. Месяца два.
— До Рождества. Так все складывается. Продлят им обучение на лето и всех делов. А практика уже есть. Телефонировать начальнику?
— Давай.
— Мы с другом решили сходить на танцульки…
Стоило мне зайти в большую аудиторию в виде амфитеатра — я сразу понял — надо раскачать студентов. Сидят, застыв соляными столбами, глаза оловянные. Так их накрутила местная администрация. Мол, сам Баталов приезжает! Всем сидеть строем и поедать глазами. Дышать по команде. А мне такое не нужно. Требуются энтузиасты, люди, которые будут болеть и гореть за дело. Ну и будущие сотрудники в Минздрав. Без этого тоже никуда — смену надо растить заранее.
— И понравилась нам обоим одна дамочка — я оперся на трибуну лектора, подмигнул первому ряду. Только парни, ни одной девушки в аудитории. Можно и поднять градус.
— Потанцевала она со мной, потом с товарищем. И вечерком ушла с ним. И вот так, господа, я остался с носом. А товарищ… без носа.
Сначала стояла полная тишина. Потом грянул дружный смех. Хохотал, даже начальник академии Пашутин, который стоял в дверях аудитории грозно надзирая за подведомственным контингентом.
— А теперь, господа студенты, давайте поговорим про эпидемию сифилиса.
Я коротко пересказал проблематику, озвучил цифры больных по стране. Нагнал жути — мужчины заражают жен, те рожают мертвых детей. Лица студентов стали напряженными, масштаб бедствия дошел почти до всех.
— Мне нужно сто витязей земли русской, готовых сразиться с этим чудовищем! — закончил на пафосе и увидел, как вытянулось лицо Пашутина. Я ему благоразумно не озвучивал цифры перед началом собрания
— Два месяца безумно трудной работы, — из меня продолжали бить лозунги. — Вы будете стоять у истоков новых пастеровских станций в губерниях. Оба месяца вам зачтут, как практику. Полторы тысячи рублей оклада каждому по итогам.
Это добило студентов. Хотели все, поднялся лес руки. Все, что мне осталось, это назначить дату собеседований и раздать визитки. Ну и конечно, выдержать почти скандал с начальником.
— Господин Баталов! Совершенно непозволительно отрывать стольких студентов от учебы в конце семестра! Половина студентов отсутствовать будет! Мыслимо ли такое?
Виктор Васильевич раздраженно вытер платком обширную лысину на голове, уселся за рабочий стол. Дело уже происходило в кабинете ректора, сплошь уставленного книжными шкафами. Пашутин приглашающе махнул рукой на стул для посетителей, продолжил:
— Я вас, Евгений Александрович, безмерно уважаю, вы, можно сказать, уже вписали себя в учебники по медицине. И не только наши, европейские тоже. Резекция по Баталову, реанимация по Баталову, даже освобождение от обструкции верхних дыхательных путей вашей фамилией названо. Но представьте, как будут лечить эти недоучки! — Пашутин махнул рукой в сторону аудитории, откуда мы пришли. — Это же отдельное кладбище надо открывать для каждого.