Приехал. Да уж, чужие здесь не ходят. Вот смотришь на такие дома, и начинаешь понимать смысл выражения «старые деньги». Всё солидно, хоть слегка тяжеловесно и старомодно. Каждый, блин, кирпич с родословной. И нет суетливой кичливости, потому что незачем. Серьезные люди живут, одним словом.
Но мне не в дворец, а во флигель. Который больше моего особняка раза в полтора. Но я не завидую, мне имеющегося за глаза хватает. Потому как шик этот требует постоянной подпитки. А я деньги найду на что потратить. Больницу построю, как хотел.
К графу меня провели сразу. Никаких задержек, всех этих «подождите немного, его сиятельство скоро освободится». Возможно, Лиза предупредила. И Алексей мне понравился. Хорошо себя повел. Ни раболепного заглядывания в глаза, ни барской спеси. Спокойно и рассудительно, даже чуть отстраненно изложил уже слышанное мной раньше. Ну да, он же ученый, археолог. И указал довольно точно время начала болезни: четыре месяца назад — в конце июля.
Пошли смотреть девочку. Красивая, даже в болезни. Бледная, худая. Наполнение пульса плохое. Сыпь похожа на крапивницу, но давно и не зудит. А так — придраться не к чему. Разве что когда встала с постели, на подушке осталось много волос. Не пара, как в песне, а десятки. Выпадают, и интенсивно. Вон, на темени проплешина скоро будет, кожа светится прямо сквозь жидкие волосики.
Поспрашивал Веру. Началось с тошноты, но она никому не говорила. Потом появился понос, и тоже молчала, терпела — ведь не десять раз в час, а так, раза три-четыре в день. Наконец, кожа. И слабость. А волосы… Тут она не выдержала, и разрыдалась. Красоту жалко стало. Понятно, девчонка ведь. Урожай на подушке собирать начала недели три назад.
Осмотр не дал ничего. Да и я не первый, отметились коллеги, все как один именитые. Тоже с умным видом кивали, но эффект близок к нулю. Оно и понятно — что лечить, не знают, пытаются хотя бы симптоматически помочь. Порошочки, крема, болтушки, пилюли. Всё без толку.
Версия с отравлением исключена. Питание — под жестким контролем, пища только домашняя, которую все едят. То есть, если было, то должно становиться лучше после исключения. Может быть мышьяк? Нет, уже пошла бы на поправку. Таллий? Я даже не знаю, травят ли им уже крыс, хотя элемент такой в таблице Менделеева есть. Но там отравление быстрое, не как здесь. Свинец? Но откуда? Остальные никаких признаков не показывают.
— Точно никто больше не заболел? — спросил я уже для проформы, на всякий случай. — Прислуга, может? Кто-то из гостей?
— Виктор Андреевич болел, когда и я начала заниматься. Но мы занятия прекратили, и я не знаю… — вдруг сказала Вера.
— Это кто?
— Учитель танцев, — нехотя ответил Алексей Александрович. — Здесь, за стенкой, класс, в котором они…
— Разрешите посмотреть?
— Да, конечно.
Класс и вправду рядом, соседняя дверь. Всё по-взрослому — зеркальная стена, балетный станок, пианино в углу, паркет идеально уложен. И видно, что занимались — брусья на станке вытерты тысячами касаний.
— А это что? — спросил я, показывая на висящее по центру зеркало.
Старинная вещица, в раме из мореного дуба, с вырезанным внизу свернувшимся драконом. На спине чудища — крест. Выглядит страшновато!
— Отец привез из Румынии, — надулся от гордости граф. — Большие деньги заплатил. Якобы принадлежало князю Владу Третьему Цепешу. Его еще называли Дракулой. Слышали о таком?
Я неопределенно покачал головой. Прообраз всех будущих вампиров?
— Состоял в рыцарском ордене дракона, был такой в Венгрии в пятнадцатом веке. Вере очень понравилось, и я по ее просьбе приказал повесить здесь.
— Но в пятнадцатом веке зеркало такого размера тогда целое состояние стоило.
— Так оно не из стекла, металлическое.
Стокер еще свой роман не опубликовал, сказки про вампиров модными, кажется, пока не стали. Так что про румынского господаря знают в основном историки. Но тут точно не вурдалаки. Что-то другое.
— Давно оно здесь?
— Да с полгода, наверное, или чуть меньше.
— А стена капитальная?
— Нет, простая перегородка, я помню, как ремонт делали. Но Вере не мешает — когда она отдыхает, сюда никто не ходит…
— Дадите мне адрес этого учителя? Хочу заехать, осмотреть его.
Пока слуга искал искомое, у нас появился новый участник дискуссии. Судя по тому, как вытянулся граф, я сейчас познакомлюсь с внуком матушки Екатерины. Александр Алексеевич за время службы губернатором приобрел профессионально-доброе выражение лица. Вошел, поздоровался запросто, нас представили.