Глава 23
ЛОНДОНЪ, 5-го. Въ 5½ час. утра на западѣ и въ центрѣ Англiи нѣсколько секундъ ощущалось землетрясенiе. Въ Ледбюри, гдѣ сотрясенiе почвы было особенно сильно, многiе изъ жителей въ испугѣ выбѣжали изъ домовъ. Въ Герфордѣ пострадали соборъ, вокзалъ и другiя зданiя. Одна женщина умерла отъ испуга. Землетрясенiе было ощущаемо также во многихъ лондонскихъ предмѣстьяхъ, а также въ Виндзорѣ, особенно въ замкѣ, гдѣ имѣетъ въ настоящее время пребыванiе королева. Въ виндзорскомъ замкѣ посуда ударялась одна о другую.
МОСКВА. Графъ Орловъ-Давыдовъ пожертвовалъ Ольгинской больницѣ капиталъ въ 273,000 ₽ для расширенiя нѣкоторыхъ отдѣленiй больницы и содержанiя большаго, вслѣдствiе этого, штата служащихъ. Это уже второе крупное пожертвованiе, поступающее въ эту больницу въ теченiе истекающаго года. 200,000 ₽ оставлены больницѣ по завѣщанiю покойнаго благотворителя Беренштама.
СТОКГОЛЬМЪ. Шведскiй «Tagblatt» сообщаетъ, что завѣщанiе Альфреда Нобеля вчера вскрыто, но пока опубликовано быть не можетъ, потому что въ Парижѣ находятся нѣкоторыя позднѣйшiя распоряженiя завѣщателя. Въ главныхъ чертахъ извѣстно, что почти все состоянiе оставлено для международнаго фонда споспѣшествованiя научнымъ изслѣдованiямъ: проценты должны идти на премiю ученымъ всего свѣта и выдаваться послѣ публичнаго состязанiя. Размѣръ капитала, однако, еще не извѣстенъ, но слухи о немъ за границей фантастичны.
Та пленка, что из танцевального класса, ближе всех к зеркалу, оказалась вся темная. Остальные тоже, но не так сильно. И из спальни засвет.
— Ваш отец был прав, — сказал я. — Все беды из-за этого зеркала. Смотрите, вот эталонная пленка, прозрачная. Вот от дальней стены. Видите, легкий засвет имеется. Вот из тех углов, что ближе. Темнее. В комнате Веры тоже есть. Перегородка излучение не остановила. И вот, пожалуйста, почти черная. Она лежала за зеркалом.
— Я ничего не понимаю — покачал головой граф.
Склифосовский тоже смотрел на меня вопросительно.
— Ваше старинное зеркало сделано с добавлением урана, или еще какого вещества, которое испускает нечто, похожее на икс-лучи. Или в подложке что-то есть, в раме. Пока оно лежало в подвале — никакого ущерба здоровью жителей дома не было. Но как только вы его подняли в зеркальный зал… Оно стало облучать всех, кто там бывал. А больше всех там находились — ваша дочь и учитель танцев. У него, кстати, похожие симптомы.
— Какой ужас! — Бобринский вскочил на ноги, начал «бегать» по кабинету. — А что лечение? Есть? Можно что-нибудь сделать?
— Думаю, со временем всё должно вернуться в норму. Только нужно убрать зеркало.
— Сей же час прикажу его выкинуть!
— Ни в коем случае! — я покачал головой. — На свалке его кто-нибудь обязательно подберет и начнет сам облучаться. Я решу эту проблему.
— Так что же с лечением?
В принципе при лучевой болезни помогает переливание плазмы. Но мы еще до такой стадии прогресса не дошли — банально не умеем ее пока выделять. Можно просто перелить Вере кровь. Но толку от этого будет меньше.
— Боюсь, наука еще не имеет ответа на этот вопрос. В Москве доктор Моровский изучает тему облучения икс-лучами, но насколько я знаю, все пока в зачаточной стадии. Подозреваю, что если убрать зеркало, болезнь пойдет на спад. Больше прогулок на свежем воздухе, молочных продуктов… Да лучше, наверное, отправить девочку на воды. Пусть отдохнет, даст бог, полегче станет.
Обычно советуют пить йод — чтобы щитовидка не нахватала изотопов и они не начали облучать изнутри. Но в данной ситуации это уже бесполезный совет — слишком все запущено. Никогда я еще не чувствовал себя столь беспомощным. Даже в будущем лучевую болезнь не очень-то умеют лечить, а здесь…
— Благодарю за помощь, князь, — продолжил трясти мою руку Бобринский.
— Наверное, пока Веры не будет, лучше перегородку заменить…
— Да в этом крыле и жить теперь никому не позволю! После такого!
Чтобы хоть чем-то себя занять нужным, я метнулся за специальным саркофагом для зеркала на завод Яковлева. Инженер уже вернулся из Крыма, выглядел румяным, даже загорел.
— Как ваше здоровье, тезка? — поинтересовался я у Евгения Александровича
— Вашими молитвами князь! Болезнь ушла, чувствую себя замечательно. Письма насчет авиационного мотора получил, очень оригинально. Обещаю, как только мы закончим испытательные работы автомобильной версии — тут же займусь воздухоплавательной. С господином Жуковским уже списался, планер везут в столицу.
Я даже немного удивился той скорости, с которой Яковлев взялся за дело. Мы еще пообсуждали юридические вопросы по заводу — я теперь, как новый совладелец, должен был перечислить деньги за свой пай и мы решили инвестиции разбить на части.