За водонапорной башней Леха повернул налево. Минут десять крался по грунтовке. Два или три человека попались навстречу. Поселок кончился, перелесок.
Леха выехал на шоссе. Мало машин. Слева поле, справа лес. Прямая дорога. Долго-долго поднимался на холм. На самой вершине съехал на обочину и выключил двигатель. Вылез наружу. Немного погодя за ним следом вылезла Оля.
Далеко впереди над оранжевым заревом плыла по небу тень. Черное облако, широкое снизу и заостренное вверху. Если долго не отводить глаз, на кончиках торчащих вверх растопыренных пальцев появятся красные огоньки; и, немного позже, желтые блестки рассыплются по всей поверхности.
— Это Университет. — Леха обернулся назад: Ольга стояла рядом с Максом, положив правую руку ладонью на его плечо. — Тебе повезло с погодой: его отсюда редко видно.
Они выкурили еще по сигаретке, потом Леха повез их обратно в поселок. Шоссе меж высокими соснами, невысокие пологие холмы, слабый запах бензина — долгий майский вечер в дороге по Подмосковью. Что может быть лучше?
На этот раз Леха объехал поселок слева, по грунтовой дороге, что идет сразу за его высокой стеной. Она отделяет поселок от перелеска, за которым снова дома. Лесов здесь нет. Так, перелески да лесополосы. Дома, дома, дома.
У ворот с красной звездой взял правее. Уже съехав на траву, сообразил, что на такой машине здесь можно и сесть. Но поворачивать обратно не хотелось и, стараясь держать ровно скорость и не крутить сильно руль, Леха попал в лес. Удачно разминулся с пнем, обогнул слева сломанную ветром ольху. Два поворота — и вот она, Груша. Погасил фары. И увидел, как луна отразилась в стоячей воде.
«Груша» — это лесной пруд, темная вода под склоненными ивами. Дорог к нему нет. Леха добрался по древней тракторной колее. Возможно, будь он трезвее, или не будь сейчас май, он бы предпочел оставить машину на опушке и идти пешком. Господи, сколько раз они ходили на Грушу…
На другом берегу затрещал лес. Потом Леха услышал хохот и неприличную ругань. На берег вывалились несколько человек. Один из них, под предостерегающие увещевания остальных, принялся раздеваться.
«Весь свинарник». Конечно, не весь. Эта часть компании просто решила освежиться. Они уже достаточно это сделали за долгую прогулку по лесу и вполне могли возвращаться пить дальше. Купаться, собственно говоря, никто из них и не собирался: вода как лед.
Пьяный стриптиз длился недолго; мужик попробовал воду ногой, выругался и выскочил на берег. Постоял, потом с разбега забежал по колено, развернулся и снова выпрыгнул на берег. Взял сигарету из чьих-то рук, прикурил, стоя спиной к воде. Поднялся на мыс — кусок берега, подмытый водой. Глина заскользила под мокрой ногой, и, успев зычно ругнуться, он боком рухнул в воду и скрылся под ней.
Поднятые брызги уже упали в воду, и волна уже плеснула лунным белым маслом и пришла, и отразилась под Лехиной ногой, а пловец все не показывался.
Леха подумал и начал снимать куртку. На той стороне Груши народ притих.
Посредине пруда плеснулась и рябью подернулась вода. Быстрая тень мелькнула под ней. Лунные блики разбежались по сторонам, и из-под воды взметнулась крупная голова с длинными, прилипшими к плечам волосами. Мужик нащупал ногами дно — теперь он поднялся выше.
Леха узнал его: заезжий гость, бывший одноклассник одного из здешних старожилов. Поминая его, обычно после паузы добавляют: «Тот самый». Да, Свинарник сегодня будет в ударе. Дикие крики до утра будут тревожить весь поселок в самых неожиданных его местах.
На самом деле они совершенно безобидны. Они так быстро и так сильно напиваются, что ни о какой агрессии или о сексуальной активности и говорить не приходится — слишком они для таких дел пьяные. Интересный нюанс: травка и промокашки с кислотой для них не существуют. Они и водкой достигают поистине наркотических высот и просветлений.
Отчего Леха не пошел к ним? Он и сам не знал. Но неудержимо повлекло его в машину, и скоро он осторожно выруливал, стараясь не провалиться колесом в тракторную колею. А на заднем сиденье притихли его пассажиры.
До утра их катал по округе Леха. Сказка леса, в котором все готово цвести и распускаться, способна свести с ума и заставить забыть самого себя, кто ты. Но Ольга была холодна. Ее раздражала беззаботность, с которой Макс хватал ее за грудь.
И на рассвете она с облегчением выскочила из машины перед своим участком. С завалинки поднялись три мужика в возрасте, еще крепких на вид.
К подружке-то Ольга так и не дошла. К утру беглянку разыскивало полпоселка. Поддержать отца пришли соседи.