А, здравствуйте. Проходите. — И открыл дверь пошире.
Полгода назад, когда Лехины родаки решили взять в этом доме квартиру, Георгий Алексеевич, на всякий случай, решил устроить проверку продающей родственнице. Уж очень она была далека; в сущности, родственником на самом деле был ее покойный супруг, а не она, и толком, кто они такие были, в родне не знал никто.
Георгий Алексеевич надел костюм поскромней и с утра в воскресенье обошел всех потенциальных соседей, особенно вдумчиво ведя разговор с соседом внизу. Конечно, ничего интересного ему раскопать тогда не удалось, но вот сосед напротив, слава Богу, его запомнил.
Потому что сосед напротив имел хорошую память. Он помнил даже программиста Вову, бывшего хозяина Лехиной квартиры. Они с Вовой вместе начинали работу в вычислительном центре неподалеку и вместе бегали здесь по строительным лесам. Вместе мокли под моросящим дождем и вместе, гуськом, осторожно переходили по стропилам пропасть под снятой крышей. Узнав, что Леха в чем-то Вове родич, он свое хорошее отношение к покойнику перенес на него.
Георгий Алексеевич показал рукой за спину:
— Я дядя Алексея. Чего случилось?
Бородатый задумался:
— Да ничего не случилось. Вы не волнуйтесь. Какие-то придурки с утра влезли в подъезд и малость похулиганили. Вон, досылатель на двери оторвали. Кто-то милицию вызвал, а они, как приехали, так давай сразу свидетелей собирать. Ну, я-то им дверь не открыл, а Леха, он вот молодой еще… Я потом еще раз к двери подошел — вижу, участковый с твоим Лехой идет. И милиции — тьма.
Георгий Алексеевич выругался. А потом облегченно вздохнул: живой.
— В отделение, наверное, пошли.
— А отделение где?
— Минуть пять ходьбы. Из подъезда выйдешь и иди налево до перекрестка, а там еще раз налево. Увидишь.
— Спасибо.
— Да не за что.
На улице Георгий Алексеевич шагнул к машине, а потом вдруг остановился. Внутренний сторож, инстинкт-хранитель переключил его чувства в субманиакальный режим. Мир вокруг потерял в цветности, но выиграл в деталях в деталях тревожного цвета.
Вот человек идет по той стороне — зачем он обернулся? Еще один быстрый взгляд бросил вокруг Георгий Алексеевич, потом нагнулся к водителю:
— Ты поезжай, Василий Егорыч, поезжай. Мне тут пройтись надо…
Отпустив водителя — к чему лишний глаз сейчас? — Георгий Алексеевич ленивой прогулочной походкой отправился к центру города. Он неторопливо шел по середине тротуара, время от времени поглядывая на другую сторону улицы. Там первые листочки обсыпали липу, что облокотилась веткой о красную кирпичную школьную ограду.
Его большая и черная машина проехала вперед сто метров. Помигав правым фонарем, повернула в переулок. И тогда, за три шага, походка Георгия Алексеевича сразу стала упругой. Он сам подобрался. Его чуть красноватый курносый нос приподнялся вверх. Надо было идти отрабатывать полученные от Чингиза деньги.
Солнце за облаками поднималось выше, а Леха сидел в кабинете на втором этаже отделения милиции и давал показания. Мелким разборчивым почерком он исписал десять страниц. Ровные строчки — как на машинке.
Леха писал все честно: как его похитили вчера вечером неизвестные бандиты, как вывезли за город, как заставили копать могилу. Как потом была большая драка между вышеупомянутыми неизвестными бандитами и другими неизвестными бандитами, и как потом вышла на кладбище перестрелка, и как возвращался он обратно на трейлере. Леха писал все. Документ есть документ. Он правду любит.
Участковый сидел у окна и курил мелкими редкими затяжками длинную сигарету. Изредка поглядывал на Леху. Терпеливо и доброжелательно ждал.
Не секрет, что жильцы этого дома своему участковому доплачивали. В самом деле, никто не делал из этого секрета. Им хотелось спокойствия и качественных услуг, а он эти услуги с удовольствием им оказывал. Участковый всех жильцов знал в лицо. Они его — нет. Да им это ведь и не нужно. Леха недавно поселился здесь, поэтому Алексей Степанович как-то зашел к нему, представился. Дал свою визитку. Сверху один служебный телефон, снизу другой. Слева — домашний. «В любое время. Я здесь живу рядом, так что подойду быстро. В любое время».
Наконец, Леха сложил листы в стопку, прочитал с начала до конца. В двух местах вставил запятые. Потом перенумеровал крупными цифрами страницы вверху справа и крупно расписался на каждой внизу. В конце поставил еще одну подпись и по памяти записал все свои паспортные данные. Поискал на столе скрепку — не нашел. Отдал так.
— Можно сигаретку?