— Но мы ведь приходим в этот мир не для того, чтобы манипулировать людьми?
Окружная московская дорога — самое неприглядное и опасное из колец. Дома защищаются от него полями железных гаражей и частоколом лесополос — кто как сможет.
Выйдя из машины, Колдун подумал, что есть детали, немного Леху оправдывающие. Инфекция действительно моложе Аллочки. Но всего на один год. Если сестры хотели, их путали даже родственники. Правда, не сейчас — пару лет назад.
Поэтому он от души пожелал, чтобы Аллочка Леху простила. Пусть в ее душе будет мир.
Он видел, как за тонкой розовой кисеей на востоке горит солнце. Он знал, что ночная буря унеслась прочь, что все это случайное безобразие скоро выдохнется и все утрясется. И небо все-таки станет к обеду чисто-голубым и прозрачным — как и должно быть небо первого мая.
Расчувствовавшись, Колдун даже устроил одну Лехину проблему, о которой тот не стал бы говорить вслух. А потом посмотрел в сторону Центра. Долго смотрел. Пока своим золотым глазом не увидел светящийся треугольник над одним из квадратных тупых шпилей. Маленькая пирамидка медового цвета. Временами она касалась черной иглы, временами парила на ней. Но, может быть, это играли воздушные потоки. К ней он и пошел.
10
В Москве рано просыпаются цветочницы. И откуда только берутся эти симпатичные барышни, говорливые и готовые весь длинный день московского метро улыбаться и собирать букеты?
— Тебя как зовут?
— Лиля. — Потупилась двадцатилетняя цветочная фея в своей клумбе. Из-под накрашенных только что и прямо здесь ресниц оценила клиента как прижимистого, но не скупого.
— Никогда не встречал такой красивой Лилии, — сказал Вася. Такой мясистой, кустистой да развесистой — нет. Жаль, но действительно нет. — Вот что, Лиличка. Нам нужен веник. Большой и толстый. Ты меня понимаешь? Не какая-нибудь э… фигня, а так, что было э… Я вижу, у тебя хорошие гладиолусы.
Сорт «Юрий Гагарин» в своей спецификации имеет рост 2.20. У основания его стебель толще кукурузного. Чашечки раскрываются по очереди. Неделю живое пламя сбегает по кончику вверх.
Десять палок и еще одну под бдительным Васькиным взглядом переложила на столе Лиля. Ловко перевязала прозрачной лентой.
— Так. Ну-ка, распусти веревку. Давай еще раз проверим.
Безропотно Лиля переложила охапку зеленых кольев по одному слева направо.
— Замени, пожалуйста. — Вася ткнул пальцем. — Видишь, помят.
Лиля вздохнула и, подойдя к соседке, поменяла вполне нормальный цветок на точно такой же.
— Пластик не надо. Нам идти близко. Посчитай, сколько с нас.
Пока разомлевший от пива Леха медленно вынимал из внутреннего кармана пиджака и расстегивал бумажник, Вася оглянулся вокруг: пустое утро. Час кружили, пока нашли цветы. Нет нигде, и когда уже незаметно для себя Леха стал сужать круги вокруг Аллочкиного дома, Вася углядел цветочниц у входа в метро «Октябрьская»-кольцевая.
Спешат домой задержавшиеся в гостях гуляки. Хмурым утром хорошо похмеляться. Идиотская мысль о грядущей головомойке на службе всплыла и нырнула, устыдившись Первомая. Потом. Все будет потом. А пока, пристроив на плече тяжелый букет, дожидаясь, пока Леха возьмет в киоске «Советское шампанское», Ваня глядел вокруг; просто глядел вокруг; мало машин и мало людей, и дома какие-то серые, и шум между их стен становится гулким и равномерным, как на реке в ледоход. Серое утро — решил Вася. Оно действительно было серым, пока тонкий солнечный лучик не выскочил из сиреневых облаков над Добрынинским универмагом и не заставил Васю крепко зажмуриться. Но глазам все-равно было очень светло, а лицо чувствовало тепло. Когда свет погас, Вася повернулся к Лехе:
— Все? Пошли.
Ее дом тут совсем рядом. Да и букет в машину не влезет. Подземный переход, потом перейти узкую улочку, налево через двор. Земля раскисла, с тропинки не сойти. Низкий забор. Аккуратно расставленные по углам автостоянки машины.
У подъезда они сели на лавочку. Вася пристроил букет между ног, отвернулся и громко чихнул. Полез в карман за носовым платком. Леха неторопливо об окованный угол скамейки открыл две бутылки пива. Он чувствовал необходимость выпить для храбрости.
По дороге Вася надеялся, что они быстро помирятся — очень выпить хочется. И Аллочка неплохо готовит. Это тоже надо ценить. С вечера ничего не ел. Вася смотрел в лужу с прозрачной водой и грязными краями. Наклонял голову, чтобы поймать отраженье утреннего тумана — наследника ночной непогоды; потом задумчиво произнес:
— Лех, может, я здесь подожду? Такая рань, она же спит еще.