Она поняла, что сейчас он шагнет назад и из ее жизни пропадет навсегда. Ее розовые ненакрашенные губки на мгновение вытянулись в трубочку. Потом она вспомнила, что только что, благодаря ему, она в первый раз в жизни наехала на своего начальника и добилась своего. Кивнула, улыбнулась и выскочила на улицу.
46
Пройдя контроль, Колдун обернулся. В сумраке редких газовых ламп блеснули два золотых колечка в его глазах. Потом он пошел дальше. Скоро его скрыли спины улетавших из Москвы пассажиров.
Леха посмотрел ему вслед. Постоял, поглядел на табло. Зеленые строки плыли так же плавно и обстоятельно, как и неделю назад, в ночь на первое мая. Люди кругом другие. Но все так же они кого-то ждут, того, кто еще кружит в небе. Или в последний раз прощаются у всех на глазах с теми, кто в это небо вот-вот уйдет. Ложка сладких слез, ложка горьких слез. На полный стакан безучастности. Получится аэропорт. А прохладная безучастность это спокойные глаза тех, кого уже проводили давно, или тех, кого никто не встречает. Они серьезны, они не ищут в толпе знакомых лиц. Они пройдут через нее, не замедляя шаг и не оглядываясь.
Эти люди реально смотрят на вещи: человек всегда одинок. На страшный суд не пошлешь заместителя, и там не помогут связи. Каждый отвечает за себя сам — когда дело доходит до серьезных вещей. А разве не из них состоит жизнь приличного человека?
Но в глубине души своей Леха был идеалист. Он верил, что в следующий раз, когда ему нужно будет лететь, его обязательно отвезет в аэропорт жена. И что она немного всплакнет на прощанье.
А если не всплакнет, то он ей… А почему, собственно говоря, не всплакнет? Он мужик умный, он не может ошибиться в выборе. Потому что, зачем же ему ошибаться?
Леха вздохнул, оглянулся вокруг. Подошел к прилавку у стеклянной стены, взял банку пива. Прихлебывая на ходу, никуда не торопясь, отправился к выходу.
Погода сегодня — лети хоть куда. По краям неба уже осела пена, и солнце для нас налито в край. Далеко-далеко, почти на горизонте, в самом конце взлетной полосы, стоит самолет, в котором сидит Лехин попутчик. Секунду за секундой пилот терпеливо выжидает команду: сегодня в воздухе тесно. Но вот, наконец, диспетчеры в небе над Домодедово нашли место и для него.
Турбины — на максимум. Отпущены тормоза. Земля под пилотской кабиной качнулась вниз, потом вернулась назад. Квадратные плиты поплыли под днищем. Частый лес посадочных фонарей плавно тронулся с места. Те, что ближе, — бежали быстрее, те, что дальше, казалось, застыли на месте. Постепенно гул самой ровной на свете дороги заполняет салон. Скорость растет. Дрожь берет всех пассажиров — от кончика носа до кончиков пальцев. Внутри бумажников зашевелились монеты. Тяжелые перстни отгибают пальцы, норовя колебаться сами по себе. Вибрация проняла всю машину — от стеклянного колпачка штурманской кабины до включенных мигалок на крыльях, от иголки антенны до поднятого к небу хвоста.
И сразу оборвалась: шасси отделилось от земли. Незаметно качнувшись с крыла на крыло, машина осторожно приноровилась к воздуху. Потом хвост резко просел вниз, едва не чиркнув по бетону. Оттолкнувшись жаркой и жесткой струей, самолет ушел в небо.
В его иллюминаторах мелькнул солнечный блик. Лехе померещились два золотых кольца. И скатанной пружиной одна мысль внезапно расправилась в его голове, устроив там полный порядок. Леха понял вдруг, понял очень ясно и твердо, раз и навсегда, что мужик, которого он привез в аэропорт и который известен на Москве под именем Колдун, в реальности не существует.
47
Добрый День смотрел, как самолет, показывая спину, набирает над лесом высоту. Ныряет в голубой океан. Подальше от пыли, подальше от кривизны наземных дорог. Любая точка планеты ему — сутки полета. Он может даже обратить времена года, приземлившись в другом полушарии. Там сейчас вместо весны осень, и вместо лета будет зима.
Красивая машина. Жаль, скоро уйдет из вида. Добрый День подумал, что вот так же легко скоро оттолкнется от земли его самолет. Два часа полета — и посадка. А из Стамбула вечером его ждет второй перелет. Еще южнее, еще жарче. Там, куда немец-посредник месяц назад набрал крепких ребят. Говорят, там надо обработать территорию. Опыт вождения тяжелой гусеничной техники и знание стрелкового оружия — обязательно. По слухам, многие «Угольки» знают русский язык. У Доброго Дня, правда, были некоторые сомнения относительно своего английского. Разговорного. Командовать-то он мог хоть по-китайски.
Хорошо тут жмуриться на солнышке. Не хочется уходить. За последнюю неделю Добрый День и забыл вовсе, какого цвета небо и что это вообще за штука такая — погода. Целую неделю для него существовали только метеоусловия. А хорошо-то как на солнышке!