Выбрать главу

Тоже видимъ мы и въ Лондонѣ, и ростъ этой столицы міра еще внушительнѣе. За тѣ же тридцать лѣтъ онъ удвоилъ свое населеніе и, сравнительно съ Парижемъ, сдѣлался еще грандіознѣе и красивѣе, потратилъ громадныя суммы на колоссальныя постройки, превратившія многія местности, прежде невзрачныя и грязноватыя, въ образцы городского великолѣпія.

Есть ли это идеалъ, къ которому надо относиться безъ всякой критики? Я не стану здѣсь разбирать. Тѣ, кто выступаютъ непримиримыми врагами современнаго общественнаго строя, могутъ находить безобразнымъ такое непомѣрное развитіе извѣстныхъ центровъ національной жизни; но мы здѣсь не предаемся теоріи, а стоимъ лицомъ къ лицу съ органическимъ развитіемъ всемірныхъ центровъ культуры, сложившихся не зря, не произвольно, а какъ типичнѣйшіе выразители многовѣковой жизни двухъ націй и всего цивилизованнаго міра.

Ростъ Лондона — за эти тридцать лѣтъ— не въ одномъ захватѣ сосѣднихъ мѣстечекъ, въ поражающемъ увеличеніи населенія, въ грандіозныхъ постройкахъ — набережиыхъ, мостахъ, вокзалахъ, докахъ, отеляхъ; но и въ томъ, что онъ все больше стряхиваетъ съ себя прежнюю узко-британскую оболочку.

Во второй половинѣ шестидесятыхъ годовъ одинъ изъ моихъ сверстниковъ по заграничнымъ скитаніямъ — покойный К. — большой знатокъ англійской жизни и литературы, встрѣтившись со мною въ Лондонѣ у общаго знакомаго, тоже русскаго — говорилъ съ тихимъ славянскимъ юморомъ: — Въ который разъ въѣзжаю въ Лондонъ — и все на Оксфордстрит, въ окнѣ знакомой таверны, выставлена та же самая сырая баранья котлетка, какъ и пять лѣтъ назадъ.

Мы разсмѣялись. И тогда этотъ символъ былъ, пожалуй, довольно типиченъ; таверна, окно ея съ холодной ѣдой, классическая баранья котлетка все это какъ бы застыло въ вѣковѣчныхъ формахъ.

Теперь такой символъ уже не даетъ вѣрной ноты Лондона. Онъ развился въ громадные размѣры и какъ британская столица, и какъ столица міра. Прежняго Лондона, чуравшагося континентальныхъ порядковъ, вы не найдёте уже въ бойкихъ пунктахъ столичной жизни. Когда вы попадаете прямо съ бульваровъ Парижа, въ одинъ и тотъ же день, въ самое пекло лондонской вечерней сутолоки напр., на Piccadilly Circus — вы охвачены сразу чувствомъ чего-то болѣе универсальнаго, чѣмъ въ Парижѣ. И вмѣстѣ съ тѣмъ, вы видите — какъ Лондонъ послѣднихъ годовъ вѣка поддался вліяніямъ съ материка во всѣхъ, смыслахъ и направленіяхъ.

Навѣрно всякій, кто не раздѣляетъ закоренѣлыхъ расовыхъ предразсудковъ, согласится, поживя въ Лондонѣ двѣ-три недѣли — что этотъ колоссальный городской организмъ имѣетъ неотъемлемое право считать себя столицей міра, даже въ болѣе обширномъ смыслѣ чѣмъ Парижъ.

Лондонъ — притягательный центръ для всего внѣевропейскаго человѣчества, какъ ни одинъ пунктъ въ мірѣ, не исключая и крупнѣйшихъ американскихъ городовъ. Онъ — въ этомъ смыслѣ—занимаетъ настоящее срединное мѣсто между старымъ и новымъ свѣтомъ.

Европеецъ съ континента, не предубѣжденный противъ Англии и англичанъ — признаетъ въ британской столицѣ высококультурный центръ, гдѣ все, что и онъ — въ своей странѣ — считаетъ достояніемъ высшей цивилизаціи — нашло самобытное и богатое развитіе и, въ то же время, видитъ воочію — какой этотъ архиевропейскій городъ пріобрѣлъ верховное значеніе для внѣевропейскихъ странъ… Вся мощь европеизма: богатство, предпріимчивость, стойкость, смѣлость въ распространеніи общечеловѣческой культуры — текутъ отсюда, и даже американцы — главные соперники своихъ старшихъ братьевъ — до сихъ поръ добровольно подчиняются британскому престижу, идущему все черезъ, тотъ, же Лондонъ.

А Парижъ — столица Стараго свѣта, живучій и вѣчно мятущійся организму въ которомъ душа культурныхъ расъ доработалась до такихъ «послѣднихъ словъ» развитія, какія Лондонъ переноситъ къ себѣ гораздо позднѣе, передѣлывая ихъ на свой ладь.

Здѣсь царство мышечной энергіи и двигательной воли; тамъ — нервная игра самыхъ тонкихъ фибръ собирательной души человѣчества конца вѣка.

III

Панорама Парижа и Лондона для иностранца. — Прогулки по городу. — Удобства. — Дороговизна. — ѣда. — Прислуга. — Ходьба и ѣзда. — Общіе итоги за тридцать лѣтъ. — Парижъ и Лондонъ въ ихъ взаимномъ влияніи