— Илья, прошу тебя: без профессорской зауми, пожалуйста. Это не та аудитория, — наставлял Керимова на путь истинный генерал-лейтенант Санин. За полгода ученый и силовик не только плотно сработались и нашли общий язык: их отношения стали по-настоящему дружескими. Между собой оба облеченных властью человека были на короткой ноге, но ни один, ни другой не позволяли дружбе влиять на работу. Служебные отношения блюлись свято.
— Товарищ генерал…
— Вот именно что генерал, а мечтаю о маршальском жезле!
— Не похожи вы, Александр Владимирович, на гасконца.
— Д’Артаньян просто не знал, что у маршалов пенсия больше!
— Мечтаете о покое, кресле-качалке и бутылочке вина по вечерам?
— Вашими молитвами покой мне только снится. Сдохну на работе — никто и не вспомнит.
— Полноте вам, Александр Владимирович. — Керимов по-дружески хлопнул генерала по плечу, у того от такого похлопывания чуть не подогнулись ноги. — Вы такая изрядная сволочь, что всех нас переживете.
— От спасибо вам, господин ученый, на добром слове — теперь я просто обязан пережить всех злопыхателей. И за «сволочь» — отдельный поклон.
— Обращайтесь, — натянуто улыбнулся Керимов. — Шутки в сторону: кого принесла нелегкая?
— Министра обороны ты знаешь, некоторых силовиков тоже, из новеньких — советник президента и заместитель министра иностранных дел.
— По глазам вижу, что не всех назвал. Кого спрятал за пазуху?
— Да, Илья, тебя на хромой козе не объехать. В роли сладкой вишенки на нашем торте сегодня сам премьер, — ответил Санин.
— Сурьезные люди, — осклабился Керимов.
— Администрация и правительство придают огромное значение твоему вопросу. Я хочу, чтобы они тебя не только слушали, но и УСЛЫШАЛИ!
— Это не проблема, стать понятым и услышанным легко. Трудно, Владимирович, применить возникшее понимание на практике. Вопрос несколько шире той плоскости, на котором его размещают. Боюсь, что время секретов закончилось, и как бы нам ни хотелось этого избежать, но придется налаживать отношения и прямые контакты с Западом и Востоком.
— О политике потом рассуждать будем. Для этого есть другие ведомства и люди, разбирающиеся во внешнеполитических вопросах лучше нас, грешников. Ты лучше думай о делах праведных.
— Они у меня из головы не идут. Как-то уснуть не мог; лежу, ворочаюсь, жена смотрит на меня и зубами скрипит — злится, что я сам не сплю и ей не даю. Думаю, посчитаю ради такого случая баранов, так семьсот семидесятый вдруг начал блеять о природных порталах и принялся копытцем на земле вычерчивать формулы и уравнения…
— Тяжелый случай… соберись, Илья…
— Ты кого успокаиваешь? Иди-ка сам хлебни валерьянки.
— Ладно, не гоношись. Пришли, — сказал Санин, остановившись у бронированной двери, перекрывающей проход.
— Прошу предъявить пропуска, — выступил вперед старший охранник из дежурившей у двери вооруженной троицы.
Керимов пристально посмотрел на генерала, тот пожал плечами, как бы говоря, что люди на посту нынче не из его епархии, а прибыли с московскими гостями и ему не подчиняются. Охрана придирчиво проверила документы, куратор и директор приложили ладони к сканеру, сличающему отпечатки пальцев. Закончив проверку, охранники козырнули.
Генерал достал из нагрудного кармана пластиковую карточку, провел ею по считывателю:
— Прошу.
— Рубикон пройден, — тихо прошептал Керимов, входя в конференц-зал.
Людей в зале было гораздо больше, чем озвучил Санин. По-видимому, кроме высших государственных чинов были приглашены различного рода эксперты и консультанты; впрочем, Керимова новые действующие лица никоим образом не волновали. Раз уж всесильные органы госбезопасности позволили присутствовать этим людям, то с допуском к секретной информации у них все в порядке. От обратившихся к нему многочисленных заинтересованных взглядов Илья Евгеньевич мигом позабыл приготовленную речь и ощутил мелкий мандраж нижних конечностей. Чувствуя себя студентом-первокурсником, на негнущихся ногах Керимов прошествовал к кафедре, установленной возле опущенного экрана. Доклад ученого предполагал показ некоторых слайдов и видеороликов.
Прокашлявшись, Илья справился с волнением и поднял взор на аудиторию, встретившись взглядом с премьером, сидевшим в первом ряду, как раз напротив докладчика. Номинально второе лицо государства оценивающе смотрело на борцовскую фигуру ученого: встретишь такого в темной подворотне — невольно подумаешь о том, что деньги и ценности лучше отдать сразу. Широкоплечий, могутный мужик с физиономией грубо отесанного кирпича никак не вязался с образом одного из лучших ученых России. Глядя на него, сложно было предположить, что этот «гопник» свободно изъясняется на нескольких иностранных языках и при этом имеет ученую степень, являясь директором самого закрытого научно-исследовательского центра страны. Премьер казался безучастным, но в его глазах пряталась нешуточная обеспокоенность складывающимся положением. Ясно как божий день — на стол высокого гостя успела лечь папка с описаниями последних открытий керимовской команды, но не это было в ней главным, а неутешительные выводы, приведенные в конце. Похоже, Санин не преуменьшал, говоря о серьезном отношении, которое придают в правительстве и президентской администрации информации из научного центра. Визит премьера — самое наглядное тому доказательство. Керимов поискал взглядом генерала. Куратор устроился на «Камчатке», вольготно вытянув вперед натруженные за день ноги. Генерал ободряюще улыбнулся, чуть кивнув головой, как бы говоря: начинай, мол, не тяни резину.