— Как мне это надоело! И долго вы будете меня преследовать? — бросил он на драконьей эдде в кажущуюся пустоту.
— Я жду ответа, — сказал Вадим, выразительно посмотрев на широкий просвет между двумя декоративными ясенями.
Воздух у деревьев задрожал и пошел рябью, явив человеческому взору высокую фигуру миуры в боевых доспехах. Кошколюдка сделала три гигантских шага, махом покрыв расстояние в шесть метров. Остановившись в полутора саженях от человека, строго соблюдая границы личного пространства, к которому многие маги были более чем щепетильны, миура сняла шлем:
— Здравствуйте, гралл Белов!
Отпад! Словно бейсбольной битой по левому уху. Почему по левому? Тарг его знает. Если вдарить по правому, то эффект будет ничуть не хуже. «Гралл Белов» чуть не выпал в осадок. Не часто услышишь родную речь от представителя иной расы. Может, у миур и драконов это такой новый фетиш — изучение русского языка? Видимо, им нравится шокировать пришельцев из техногенного мира и любоваться на изумленные физиономии, или это такой психологический прием, чтобы выбить оппонента из колеи. Скорее второе, чем первое. Насколько Вадим знал и помнил из лекций, которые читали инструкторы на базе, миуры были чуть ли не самыми рациональными разумными существами на Иланте, составляя конкуренцию гномам и драконам. Хотя не факт, что вторые и третьи могли соревноваться с прагматичными кошколюдками. Ладно-ладно, мы тож не лаптем щи хлебаем.
— Кроур ва рарра, эрра Миурри! — отойдя от мимолетного ступора, ответил Вадим на языке миур традиционным пожеланием удачной охоты. Пришла очередь Миурри удивленно дергать ушами. Вот вам — тем же салом по сусалам! — Предлагаю перейти на эдду, к сожалению, мое знание вашего языка ограничено всего парой-тройкой фраз, — язвительно добавил Белов, виновато разведя в стороны руки.
Впрочем, он не пытался скрыть раздражение от лицезрения хвостатой собеседницы. Да, подобное поведение и выражение на морде лица нарушало принятые на Иланте нормы этикета, но крестить детей с кошколюдкой Вадим не собирался и улыбаться той, которая чуть не ухлопала его, не намеревался. Кошколюдок он почувствовал пару минут назад. Стоило ему отойти от скамьи с оставшимся на ней задумчивым Москаленко, как периферийное магическое восприятие, ставшее после дугара намного чувствительнее, отметило пять скользнувших за ним следом мерцающих серых клякс, замаскированных пологами и щитами аур. Попетляв по дорожкам, он лишний раз убедился, что наружка пасет именно его, других кандидатур поблизости не наблюдалось. Интересно, почему маги не видят «призраков»? Для Вадима сей факт оставался загадкой. Уж кто-кто, а жизнюки — маги жизни, даже без напряга органов чувств просто обязаны ощущать внутренним радаром всех живых существ в радиусе пятидесяти метров от себя, но они почему-то остаются слепы. Доспехи миур с встроенным комплексом маскирующих чар закрывали ауры носителей, специальные амулеты искривляли пространство и не оставляли теней, но почему никто не обращал внимания на безжизненные ореолы? Это же очевидно! Наверняка миуры подслушали и зафиксировали разговор землян. Пологов ни Белов, ни Москаленко ставить еще не умели, а артефактами ни один из них не воспользовался. Скорее всего, соответствующие структуры империи драконов были в курсе развернувшейся интриги и ловли на живца. Да по барабану! Если честно, Вадиму было плевать на секреты ФСБ, тайной канцелярии и «призраков» с высокой колокольни. Плевать до тех пор, пока они не затрагивают его лично, а такое пристальное внимание заинтересованных сторон начинало раздражать. Слежка напоминала писк назойливого комара: мелкую тварь-кровопийцу не видно, но… Именно, что не видно; когда-нибудь пискун, если его не прихлопнуть, вонзит хоботок и напьется крови. Умные люди понимают разницу между хоботками комаров и спецслужб. Последние одной кровью никогда не ограничивались, требуя на закуску жизнь и свободу. Разогнались…