– Когда мама сказала, что к нам приедет Элен, я уже знал, кто ты на самом деле.
– Что??? – Аманда онемела от удивления. Вот этого она никак не ожидала и теперь вообще ничего не могла понять.
– В ночь, когда я ушел от тебя, – продолжал он, – мама сказала, что ей звонила Маргарет Герберт. Ее беспокоило твое долгое молчание, и она решила провести разведку боем.
– И все рассказала?
– Не сразу. Как я понял, моя родительница поплакалась леди Герберт по поводу “милой, но совершенно неподходящей девушки”, в которую я влюбился, а твоя мама, пожалев мою, открыла всю правду. – Пьер вышел из холла, словно уже не боялся, что Аманда попытается убежать. – Знаешь, ты могла бы догадаться. Неужели ты думала, что твоя мать позволит тебе дурачить мою до бесконечности?
– А я и не собиралась до бесконечности. Просто хотела, чтобы ты сделал “Мэнди” предложение, и сразу же после этого думала выйти из игры.
– Ты что, хотела посмеяться надо мной и “сойти со сцены”?
– Что-то вроде этого, – сказала она, надеясь, что он не догадается, как быстро изменились ее намерения. – Теперь-то я понимаю, зачем ты выдумал этот фарс с Элен, – продолжала она, – только объясни мне, ради Бога, как ты ухитрился с ней договориться? Ведь, как только мадам Дюбрей сказала, что она приедет, я прилипла к тебе, как пластырь.
– А я дал условный знак маме, и она с ней поговорила!
– Ну ты и хитер! Да, этот раунд ты, бесспорно, выиграл!
– Но это не был нокаут! Понимаешь, я хотел тебя проучить. Не забывай, я же собирался взять “Мэнди” с собой в Калифорнию, а когда узнал, что она Аманда Герберт, для меня это был гром среди ясного неба. – Его глаза потемнели от обиды и грустных воспоминаний. – Я так разозлился, что был готов трясти твою красивую головку до тех пор, пока не вывалятся все зубы!
– Бедный Пьер! – пожалела его Аманда, но в уголках ее рта пряталась лукавая улыбка.
– Знаешь, я потом оценил комизм ситуации и от души повеселился: решил поиграть с тобой в твою же игру. А тут как раз приехала Элен (я не знал, что она приедет, но ее приезд сыграл мне на руку. Вообще-то, это была ее идея, чтобы я попросил тебя стать моей любовницей после нашей с ней свадьбы. Ты бы видела, какое у тебя тогда было лицо!
– Ты бы лучше посмотрел на свое, когда я тебе отказала! – съязвила Аманда.
– Меня доконал не твой отказ, а то, что ты собираешься выйти замуж за Люсьена…
Он умолк, Аманда тоже молчала. Ее переполняло счастье, но она боялась в него поверить. А еще она боялась, что так хочет Пьера, что выдает желаемое за действительное.
Пьер отошел к окну и смотрел на горизонт, а она любовалась его головой, мягкими черными волосами, осанистой фигурой. В стильных брюках и плотно облегающей рубашке, он словно сошел с обложки журнала “Космополитан”. Нет, даже если она его видит в последний раз, он навсегда останется в ее сердце!
Видит в последний раз?! Что за безумная мысль! Разве он только что не сказал, что ее любит? Что любил ее и в облике “Мэнди” и женился бы на ней, если бы был уверен, что “Мэнди” его любит?
Аманда вскочила и подбежала к нему. Он заметил ее только тогда, когда в окне отразились ее руки: она обняла Пьера и прижалась к нему.
– Я использовала Люсьена как буфер, – прошептала она. – Надеюсь, он меня простит. Но я всегда любила только тебя. Тебя, и никого больше.
Пьер повернулся к ней лицом и обнял ее, привлекая к себе так крепко, что Аманда ощутила его напряжение. Она гладила его спину, плечи, и он словно оттаял, но только чуть-чуть, еще не веря, что она рядом, что любит его…
– Я так ревновал тебя к Люсьену! – простонал он, прижавшись губами к ее виску. – Ты не знаешь, сколько ночей я не спал, представляя тебя в его объятиях, вот как мы с тобой сейчас!
Он прижал ее еще сильнее, и его разгоряченное тело было выразительнее всяких слов. И какие могли быть слова, когда их губы слились в долгом поцелуе? А его сильные гибкие руки, по которым она так тосковала, скользили по ее телу, гладя и лаская все потайные уголки.
– Как много одежды! – оторвавшись от ее рта, сказал Пьер, и Аманда, выполняя невысказанную просьбу, чуть отстранившись от него, расстегнула блузку и сбросила ее, потом скинула юбку. Ее возбужденная грудь сама вырывалась из кружев бюстгальтера, и Аманда расстегнула и отбросила его, оставив на себе лишь треугольник шелка, скрывающий ее женское естество, изнемогающее от желания.
Она хотела снять трусики, но Пьер остановил ее и дрожащим пальцем провел по ее животу под кружевом. Ее словно пронзило током, и, почувствовав ее дрожь, он прижал горячую ладонь к ее атласной коже.
Как змея сбрасывает кожу, Аманда уронила трусики на пол и стояла перед ним во всей нагой красоте, не стыдясь своего желания. Они смотрели друг на друга, и она увидела в его голубых глазах пламя страсти. Пьер сорвал с себя рубашку, на пол полетели пуговицы, скинул брюки, и наконец темноволосый Адонис легко поднял ее на руки и понес к кровати.
Аманда обняла его за шею и не отпускала, пока он сбрасывал покрывало и укладывал ее на простыню.
Простыня холодила ей спину, а сверху бушевал огонь: Пьер прижался к ней так близко, что их тела слились.
– Аманда, лежи тихо, – попросил он. – Я так давно мечтал об этом, я хочу, чтобы этот миг .длился вечно.
Но разве она могла слушаться, если каждый ее нерв и каждая клеточка тянулись к нему? Душой она уже давно принадлежала ему и хотела принадлежать и телом и ждать больше не могла.
– Я люблю тебя, – шептала она, лаская его мягкие темные волосы. – Пьер, я так тебя люблю!
Она обхватила его ногами, словно приглашая в себя, и в порыве страсти он вошел в нее, посылая свою мужскую плоть все глубже и глубже в ее горячую мягкость. Стоная от желания, она отвечала ему, расслабляя мышцы, чтобы принять его, и сжимая, чтобы удержать внутри себя и сберечь каждую каплю его животворящей влаги.
– Я люблю тебя, я люблю тебя, – тяжело дыша, сказал он, и они вознеслись на вершину блаженства, где нет ни мыслей, ни времени. Их души и тела плыли, слившись в одно целое, в море эйфории.
В полном изнеможении они лежали в объятиях друг друга, и Пьер, умиротворенный и счастливый, прижал Аманду к себе, словно вручая ей свою жизнь.
– Пожалуйста, больше не играй со мной, – прошептал он. – Я хочу стать тебе другом, а не соперником.
– Так и будет, – заверила она и, вспомнив, что могла так его и не встретить сегодня, ужаснулась. – Если бы мы не остановились в одном отеле, я бы тебя больше никогда не увидела.
– Ничего подобного. Как только я укротил бы свое уязвленное самолюбие, то приполз бы к тебе на коленях.
– Но ведь ты собрался ехать во Францию, даже не попрощавшись!
– Когда ты не пришла ко мне на ленч, я был уверен: ты меня настолько презираешь, что не хочешь даже видеть. И я так на себя разозлился, что решил лететь домой и там все обдумать.
– А я-то была уверена, что только женщины бегут к маме! Он засмеялся.
– Можно подумать, ты придумала что-то новенькое!
– Нет! – Аманда осторожно, одним пальчиком погладила его живот. Он напрягся, и она опустила руку ниже, но Пьер схватил ее. – Нет? – шепнула она.
– Сначала ответь на мой вопрос.
– Какой?
– Ты выйдешь за меня замуж, Мэнди-Аманда, и будешь моим наказанием и светом моих очей?
– Да, да, да! – закричала она. Он радостно засмеялся, и она легла ему на грудь.
– Мы осчастливим трех человек, – прошептал он.
– А еще двое потеряют головы от счастья, – добавила она.
– Еще двое?
– Ты и я!
– Сколько тебе нужно времени, чтобы купить приданое?
– Столько, сколько тебе, чтобы получить разрешение на брак.
– Значит, тебе не нужна пышная свадьба и толпа гостей?
– Мне нужен только ты, – тихо сказала она. – Свадьба пусть будет как можно скорее и гостей как можно меньше.
– А медовый месяц – как можно дольше, – ответил Пьер, неторопливо лаская Аманду. – Не будем спешить…