— О нет! А вдруг она всё-таки уедет?!
— Рони, мы её оставим. Всё будет хорошо, она будет с нами…
— Арчи, а что будет дальше с нами? Ты об этом подумал? Мы разъезжаемся по разным городам. Мне жаль, Арчи, но она была права. Этот выпускной изменил всё… Изменил всех нас…Навсегда…
====== Глава 7 Начало летних каникул ======
Утро первого июня
С сегодняшнего дня, ребята могут хоть на несколько дней забыть о своих проблемах и окунуться в мир развлечений. Джагхед Джонс решил не терять время и пригласил свою девушку на пикник.
Купер решила надеть лёгкий белый топ, джинсовые шорты, и босоножки. Так же Бетти сделала, как всегда лёгкий макияж.
Когда Элизабет наконец-то выбрала нужный наряд, она вышла из дома и там её ждал её принц на чёрном мотоцикле.
— Ты прекрасна. — Джонс смущённо улыбнулся, он не привык делать кому-то комплименты. Джагхед подошёл к Бетти и поцеловал её лёгким поцелуем, впервые за долгое время парень чувствовал себя нужным. Тоже самое ощущала и Купер. Они всегда ценили эти моменты, потому что знали, что могут потерять друг друга, поэтому не отпускали друг друга. Их любовь была сильная.
Джагхед подал Купер шлем, они сели на мотоцикл и поехали.
Мотоцикл летит прочь от шумных улиц, любопытных соседей, но только вдвоём, только за руку.
Ветер хлещет в лицо. Руки Бетти сцепляются в замок на поясе водителя. Тесно прижатые к друг другу тела и согревают от нелётной погоды, и отгоняют любые плохие мысли.
Берег Свитвотер абсолютно безлюден. Находят самое отдалённое место. Байк останавливается, и резкая тишина после рёва двигателя накрывает их с головой. Лишь шёпот прибрежных кустарников и деревьев, да едва слышный плеск воды в реке.
— Как красиво, — выдыхает Бетти, слезая с мотоцикла и задумчиво делая несколько шагов вдоль берега.
Джагхед без труда снимает с руля корзинку для пикника и ставит на землю. Поднимает взгляд и не может сдержать глупой улыбки: Бетти сегодня кажется особенно прекрасной. Молочно-белая кожа словно светится изнутри.
Джагхед подходит к ней сзади и нежно обнимает за плечи, наслаждаясь её близостью, возможностью прикасаться к ней без посторонних глаз — она так редка в последнее время.
— Согласен. Но самое красивое здесь — ты.
Бетти улыбается и немного откидывает голову, позволяя ему оставить невесомый, щекочущий поцелуй на своей шее — словно крылья бабочки.
Они лежат спиной на расстеленном поверх травы покрывале. Король и его маленькая королева.
Нет ничего проще и приятней — просто быть рядом, чтобы чувствовать себя цельными, умиротворёнными. Забыть всего на несколько часов о творящемся в их жизнях хаосе и слушать размеренное дыхание в нескольких сантиметрах от своего. Лучики солнца уже начинают немного припекать, освещая их маленький островок беззаботности своим светом и теплом.
Джагхед на уровне инстинкта подмечает, что дыхание Бетти стало глубже и тише. Так и есть: она мирно спит, уставшая от забот и тревог. Чувствует, что тоже сейчас провалится в сон, разморившись на солнышке. Вдыхает кружащий вокруг Бетти аромат лаванды и закрывает глаза.
Их сон неглубокий и поверхностный, но дающий долгожданный отдых и телу, и голове. Его рука сама собой обнимает своё сокровище, словно бессознательно защищая от всего мира. Бетти слегка разворачивается, утыкаясь в его серую майку и тихо посапывая.
Им будто снится одно и тоже — практически одновременно улыбаются, не прерывая дрёмы. Когда сердца бьются в унисон, когда родственные души по-настоящему сплетены в длинном и тернистом веретене судьбы — разве может быть иначе? Только одно важно — быть рядом как можно дольше, чтобы никогда не порвать эту ниточку.
Бетти вздрагивает, просыпаясь, и Джагхед тут же открывает глаза вслед за ней.
— Ох, мы уснули, — она поднимает к нему заспанное лицо, кажущееся теперь ещё прекрасней в обрамлении растрепавшихся волос.
— Похоже, — он перекатывается на бок с затёкшей спины.
Бетти садится и трёт глазки, словно ребёнок.
Её лёгкая белая майка слегка задирается, обнажая тонкую полосочку белоснежной кожи. Ладонь Джагхеда тут же пристраивается на ней, слегка поглаживая.
Их глаза встречаются, они тянутся навстречу друг другу и встречаются в тающем на губах поцелуе. Упиваются этим неспешным и ласковым касанием губ, вкушая его сладость и лёгкость. Ручки Бетти взлетают к его шее, согревая своим теплом. Джагхед осторожно тянет её ближе к себе, снова ложась на спину и позволяя ей обхватить себя ногами.
Он гладит её внезапно покрывшуюся мурашками кожу чуть настойчивей, пробегаясь подушечками пальцев по животику и приподнимая топ. Она льнёт к его рукам, кажется, специально созданным, чтобы растворять под собой её тело, подобно мороженому на пляже. Дыхания смешиваются, становясь частыми и поверхностными, воздух не успевает добраться до лёгких.
Так правильно, так необходимо, так на своём месте — понимают всё без слов и быстро избавляются от ненужной одежды. Чтобы ощущать касание кожа к коже. Чтобы обволакивающее их тепло понемногу захватило и разгорелось сначала робким огоньком — когда Джагхед оставляет десятки беспорядочных влажных поцелуев на её ключицах и груди. А потом переросло в пожар, когда он переворачивается, подминая Бетти под себя и поглаживая её упругие бёдра.
Она выгибается дугой навстречу его ласковым касаниям, требовательно тянет его к себе, чтобы вновь слиться в поцелуе. Уже более голодном, настойчивом, язычки сплетаются в невообразимом танце.
Растворяются в этих прикосновениях, в трении обнажённых тел и единении всех чувств и желаний. Он медленно наполняет её собой, и их стоны сливаются воедино, разрушая прибрежную тишину. Глаза в глаза, рука в руке, переплетая пальцы. И никогда не отпускать.
Движения неспешные, распаляющие. Она томно вздыхает и обвивает его поясницу ногами, скрещивая их между собой. Джагхед коротко и нежно целует её, проводя языком по нижней губе, и понемногу наращивает темп своих проникновений. Она словно горит, медленно плавясь от каждого глубокого толчка, ручки трепетно поглаживают его плечи, наслаждаясь напряжёнными мышцами под хрупкими пальчиками.
Огонь всё ярче, всё сильней обжигают своим жаром дыхания, сминаются в очередном поцелуе губы. Бетти стонет ему в рот от следующего сильного толчка, её тело напрягается всё сильней, предвещая скорое освобождение от тяжести внизу живота. Он осознаёт это рефлекторно — потому что близок сам. Когда знаком с каждой родинкой на любимом теле, все его реакции понимаешь лучше своих собственных.
Джагхед делает сильные и резкие, но одновременно ласковые толчки.
Тела сотрясает единая дрожь, накрывая волной восхитительно острого блаженства, ярче которого только само солнце. Исчезают звуки трепещущих на ветру деревьев, исчезают пробегающие по покрывалу лучики, исчезает шум реки Свитвотер. Есть только они, их шумные дыхания, бьющий в уши пульс и нежные поцелуи.
Не хотят разлучаться, хоть ноги и руки уже затекли. Но нет сил оторваться, не могут заставить себя возвратиться в реальность. Джагхед ласково гладит её спутанные волосы, и она счастливо улыбается в ответ.