– А что может случиться?
– Тогда мы захватим его земли, а его выставим вон.
– И что? Он просто уйдет куда-то еще.
– Однако он намерен захватить земли, которые населяют люди. Например, район, где находится Трэкиллинг.
– Они что, хотят жить вместе с людьми? Разве это плохая идея?
– Ужасная.
– Тогда зачем им это?
– Сила. Жадность. Любая другая причина, которую ты только можешь себе придумать. Но если это случиться, то судьба целой страны будет изменена раз и навсегда.
– Постой, мы же говорим о событиях, развернувшихся столетия назад? А этот Капрал... он прошел сквозь время, как и ты?
– Да. Существует несколько мест для перемещения во времени. Можешь назвать такие пути порталами. Не каждый в силах воспользоваться ими, но Капрал может. И он нашел один из них.
– Я не совсем понимаю. Почему он хочет моей смерти? Почему я представляю для него такую угрозу?
– Все это из-за того, кем ты являешься, Гвен. Из-за твоей крови, – Лахлан повернулся к Гвен и обхватил ладонью ее запястье, не давая ей и дальше обрабатывать его раны. – Ты для клана – шанс на победу. Наш лучший шанс.
– Объясни мне кое-что тогда, – заявила девушка, присаживаясь на стул напротив Лахлана. – Я... Гвендолин... умерла, в том времени. Но твой клан выжил. И все в порядке. Так почему я тебе вдруг понадобилась сейчас?
– С первого взгляда все и вправду выглядит хорошо. Но в твоем времени назревает еще одна великая война между оборотнями. И если она начнется, множество жизней, как среди людей, так и перевертышей, будет уничтожено. Роф – мужчина с огромной силой. Воин. Но он мирный лидер. Он не желает сеять хаос. Не хочет, чтобы остальной мир узнал о нашем существовании.
– То есть ты имеешь в виду, что если я не пойду с тобой, то все эти ужасные вещи произойдут на самом деле?
– Да.
– Это огромное давление на меня.
– Знаю, – взгляд Лахлана стал как никогда пронзительным. Гвен решила, что мужчина обладал какой-то непоколебимой уверенностью, словно он точно знал, что именно являлось целью его жизни. Он ни разу не заколебался и не смутился, искренне веря в свои слова. Лахлан являлся настоящим лидером, и в этом плане он был полной противоположностью Гвен. Мужчина рассказал о своих целях и ее предназначении, но для нее в этом все еще не было никакого смысла; все в ней кричало о необходимости обдумать каждое сказанное слово, и не важно, сколько времени это может занять. Все это было для нее таким новым, таким чужим.
С одной стороны, казалось таким простым взять и сесть в самолет, забыть для чего она приехала в Корнуолл и вернуться домой. Но как Гвен могла так поступить, когда ее жизнь так кардинально поменялась?
Оборотень поднялся, его обнаженная грудь была покрыта капельками пота, и посмотрел на Гвен.
– Я никогда не стану принуждать тебя, – произнес он. – Никогда не попрошу действовать против инстинктов или желаний. Я никогда не хотел для тебя ничего иного, кроме благополучия и счастья.
– Я верю тебе, – ответила Гвен, вставая, чтобы встретиться с Лахланом взглядом – Мне просто нужно немного времени, чтобы все обдумать. Ты же понимаешь, как много новой информации вывалил на меня.
– Понимаю. Но хочу тебе сказать, что и мужчина, и зверь во мне – оба желают взять тебя и сделать нашей. Здесь и сейчас. Я бы провел следующие два года, ублажая и радуя тебя, если бы ты только позволила. И пока я могу только защищать тебя, так как не вправе принуждать к чему-либо, то я лишь скажу, с какой сумасшедшей силой желаю испробовать тебя, – Лахлан склонился к Гвен, поедая взглядом каждый миллиметр ее тела. – Как сильно я хочу тебя трахнуть.
Дыхание вырывалось из груди Гвен с куда большим шумом, чем ей хотелось бы. Она совершенно не привыкла к мужчинам, которые вели бы себя так прямолинейно.
– Я...
– Тебе не обязательно что-то говорить, Гвен. Я могу почувствовать твой запах. Я знаю, о чем ты подумаешь еще до того, как мысль окончательно сформируется у тебя в голове.
Внезапно ноющая боль меж бедер показалась ей просто предательской. Конечно же, Лахлан знал, насколько влажной она стала для него. Как она желала его тело. Но она не могла просто взять и заполучить его здесь и сейчас. И почему все было так чертовски сложно?
Гвен отвела взгляд в сторону, притворяясь, что слова Лахлана совершенно на нее не повлияли.
– Ну а между тем, что мы собираемся делать дальше? Останемся здесь, пока мистер Птичка не исчезнет?
– Боюсь, это наш единственный выход. К счастью тут припасено достаточно еды, хотя и нет никаких изысков. Мы сейчас перекусим и устроим тебя отдохнуть. Ты, наверное, устала.
– Это да, – подтвердила Гвен, – но я не столько устала, сколько запуталась.
Лахлан принес кое-что из продуктов с кухни: банку с консервированным супом, которую он поставил разогреваться на дровяную печь, и бутылку вина.
– Ну, все не так уж и плохо – произнесла Гвен, подходя к Лахлану и заглядывая ему через плечо. – А для собаки ты почти что ручной и такой хозяйственный.
Улыбка расползлась на лице оборотня.
– В мое время, тебя бы серьезно наказали за подобные слова, сочтя их оскорбительными, – ухмыльнулся он.
– А что приручить кого-то или заставить заниматься хозяйством – это преступление? – пошутила Гвен.
– Почти. Но запомни, что если ты когда-нибудь встретишь Рофа, то не следует называть его собакой.
– У меня сложилось впечатление, что он дракон.
– Еще одно заблуждение. Роф не дракон.
– Тогда кто же?
Лахлан не ответил. Вместо этого он направился в гостиную и принялся разводить огонь в небольшом камине.
– Нам нужно будет ночью сохранять тут тепло, – заметил он. – Утром я смогу вернуть тебя в Трэкиллинг, если это то, чего ты хочешь. Это рискованно, но если мы выйдем достаточно рано, то сможем выбраться отсюда без особых повреждений.
– Лахлан, – произнесла Гвен, присаживаясь на край старого кресла, стоящего перед камином. – Этот Капрал будет охотиться на меня весь остаток моей жизни?
Эта мысль только что пришла девушке в голову. Поиски собственных корней, обернулись для Гвен смертельной опасностью, и теперь ей нужен был кто-то надежный и достаточно сильный, на кого она могла бы положиться.
– Да, – ответил оборотень. Он даже не взглянул на нее.
– Понятно.
Перед камином лежал мягкий ковер, слегка потертый из-за множества ног, ходивших по нему за все эти годы. Гвен взяла подушку с кресла, шерстяное одеяло и легла на пол головой к очагу. Итак, она стала заключенной. И не только из-за того, что оказалась заперта в этом доме, но и из-за сложившейся безысходной ситуации.
Ее сокамерник не сводил с Гвен взгляда, он с нежностью смотрел на нее, возвышаясь над девушкой, словно был готов защищать ото всех бед. Наконец, Лахлан снял подогретый суп с печи и, вернувшись, лег рядом с Гвен. Он прижался к ее спине, обвив сильной и теплой рукой ее талию, и уже через минуту погрузился в сон.
ГЛАВА 9
8 октября 2014 года
Когда Гвен проснулась, солнечные лучи падали на пол сквозь стальные решетки на окнах коттеджа. Рука Лахлана все еще обвивалась вокруг нее, а жар, исходящий от него, окутывал ее тело подобно теплому одеялу. Гвен слышала его глубокое спокойное дыхание, чувствуя, как грудь Лахлана поднималась и опадала.
А затем она ощутила кое-что еще.
Сначала Гвен решила, что твердокаменная эрекция, прижимающаяся сзади, ей показалась, но чем дольше она лежала, постепенно приходя в чувства, тем все более отчетливо понимала, что все это происходило на самом деле: спящий Лахлан был возбужден. Массивный стержень, раньше дразнящий ее только своим видом, теперь делал это, прижимаясь к ней всей своей великолепной твердой длиной, заставляя рот Гвен наполняться слюной. Мысли о нем были восхитительными: потрясающий мужчина, красивый член. На мгновение Гвен задумалась, взвешивая все за и против того, чтобы впустить плоть Лахлана в себя. Было ли это так уж неправильно? Ни к чему не обязывающая связь с оборотнем из другого времени? Но он говорил о парах и ритуалах. Скорее всего, Гвен не могла просто воспользоваться им, а потом, бросив, вернутся в Штаты.