— Час от часу не легче. А голову он тебе часом не взломал, а то ты, это не дрова везешь. Поаккуратнее — не выдержал Голубев — А с какой, позволь спросить, радости, они вели по крестовику артиллерийский огонь.
— Да я трупы наших сжёг, чтобы предотвратить эпидемию, а им мой отвлекающий маневр не понравился.
Крестовик выскочил на относительно ровный уступ. Далее следовало ущелье. В этом месте оно имело ширину около пятидесяти метров. Андрей недолго думая пустил крестовик в галоп, разгоняясь перед прыжком.
— Вот даже не знаю, что тебе и сказать. Эй, ты это чего задумал?
— Сейчас полетаем! Держитесь крепче. Уважаемые пассажиры сейчас немного потрясет — весело сказал Андрей.
— Останавливай! Я те говорю! Я на такое не подписывался! — заорал Голубев.
— Да ладно вам, я так много раз делал — с радостным предвкушением в голосе произнёс Андрей.
Оказавшись у края ущелья, машина резко оттолкнулась и полетела вперёд, растопырив в стороны все свои восемь ног. Андрей выстрелил анкером в прочный каменный склон впереди и шагоход удерживаемая тросом полетел вниз, переворачиваясь ногами к обрыву. Ударившись о него, крестовик вонзил когти в камень и на секунду остановился, а потом стал забираться вертикально вверх по обрыву. В приемнике раздался громкий мат Голубева.
— Валентин Сергеевич, там между прочим девушки — ехидно сказал Андрей.
— Во и я о том же. Они, кстати, просят тебе передать их лучшие пожелания, например, чтоб ты сдох, или, чтоб тебе паскуде гореть в аду — вернул ему шпильку Валентин Сергеевич.
Крестовик выбрался из ущелья и побежал по каменистой осыпи. Лапы его то и дело соскальзывали, но он резво карабкался вверх. Наконец выбравшись на ровный уступ, он рванул к лагерю. Минут через десять относительно размеренного бега Голубев заговорил:
— А ты молодец, знатно подземельцам помог. Прям лучше не бывает. Они их сонных всех и порешили. Удивительно, что ещё крепость держится. Вообще говоря, такой гнойник оставлять нельзя. Знаешь, как Гипократ писал Ubipus, ibi evacua — где гной там вскрой. Так что, того, гасить их там всех надо.
— Ладно постараемся.
До лагеря оставалось ещё примерно шесть километров, однако Андрей уже хорошо слышал звуки взрывов. Судя по данным беспилотников, подземельцы, как их метко охарактеризовал Голубев, установили нечто вроде бронеколпаков недалеко от разрушенного моста и пытались выбить защитников из-под арки. Те огрызались, но укрепления надежно защищали штурмующих. Солнце приближалось к зениту.
Глава 20. Предатель
Сознание вернулось внезапно, он пришёл в себя от удара сапогом по ребрам. Зрение никак не хотело фокусироваться и перед глазами в мути плавали неясные цветные пятна. Несколько секунд спустя, он услышал грубый голос с незнакомым акцентом, толи спрашивавший, толи утверждавший:
— Очухался, чо ль?! — затем последовал ещё один удар по рёбрам.
Риньш попытался подняться, но тело не слушалось его, а глаза никак не хотели видеть. Ему все же удалось их сфокусировать, примерно, через шестнадцатую долю часа и он огляделся вокруг. Чуть в стороне от него стоял худой парень немного старше него, одетый в брюки, куртку и жилет темно зеленого цвета с салатовыми и коричневыми разводами. С плеча его свисал плащ той же расцветки. На ногах были невысокие сапоги. На голову криво натянута облегающая полотняная шапочка того же цвета что и остальная одежда. По сторонам, шагах в пяти, стояли парни в такой же форме. Стволы их карабинов были направлены на него.
— Я говорю, очухался чо ль.
Риньш аккуратно, чтобы не спровоцировать врагов чуть поворачивал голову. Шагах в десяти он увидел телохранителя ведьмы Щьёща. Руки его были заведены за спину и, видимо, связаны. Справа на груди расплылось красное пятно, изо рта торчала какая-то тряпка. Лицо его было бледным с синевой. Не жилец. Самой девчонки нигде не было видно. Риньш постарался незаметно подвигать руками, они были свободны. Винтовки нет, на бедре легко — кобура пуста.
Тхапч болтливый подземелец
«Попался, некуда деваться» промелькнула паническая мысль. «Стой! Соберись! Вспомни чему батя учил. Они пока не пытаются меня убить, или связать. Значит будут вербовать, по крайней мере, так батя говорил. Ведьму забрали, значит возвращаться назад нельзя — десятитысячник убьёт. Надо либо освободить её, либо принести какие-то сведения невероятной важности, что бы его помиловали. «А если к этим уйти? Проще будет» — подумал он.
— Поднимайся давай. Разговор есть. Иль помочь?