– Что? – нетерпеливо подошел к нему Трофим, думая совершенно о другом.
Его рассвирепевшая половина стояла в трех метрах раздувая ноздри. На ее красивом лице ясно читалось нежелание мириться с ситуацией и во что бы то ни стало ехать, если уж так надо, то только со своим мужем. Станислав достал телефон и включил видеозапись, где с приличной высоты показывались кадры сожженных улиц, машин, разрушенных домов. Картина разрушений становилась тем сильнее, чем ближе подлетал снимающий все беспилотник к эпицентру взрыва. Воронка размером, если судить по отдаленно стоящим прямоугольникам фундаментов домов, от тридцати до пятидесяти метров в диаметре. Метрах в ста от нее за обгоревшей каймой берега протекала широкая река.
– Это Киев. Через двое суток после появления первых зомби. Я не хотел вам этого показывать, но… вы же понимаете в Москве может быть тоже самое. Может это убедить вашу супругу не терять времени.
Трофим похолодел. Рассматривая жуткую картину разрушений, по мере того как беспилотник пролетал над районом. Он не мог знать узнать эти места, поскольку никогда там не был, но сейчас и сами коренные жители этого города не смогли бы узнать районы, протекавшие под крылом аппарата. Вдалеке показалась еще одна воронка, вокруг которой бетонное обгоревшее крошево начиналось только через несколько сотен метров. Негнущимися пальцами Трофим взял телефон и подошел к Ольге, показывая видео с самого начала. Женщина с десяток секунд смотрела в небольшой экран с ничего не значащим выражением на лице, потом до нее дошло. Она зажала рот двумя руками и с ужасом посмотрела на Трофима.
– Это Москва? – с ужасом через обе ладони спросила она.
– Это Киев, Оля, – тихо сказал Трофим. – Но один из них уже в Москве. Я должен ехать туда, но не ты и не наши дети понимаешь?
Ольга, в расширенных глазах которой стояли слезы и мольба о помощи, судорожно кивнула головой.
– Но как же ты?!
– Не теряй времени, Оля. Билеты уже на руках. Твой рейс через полчаса. Пока в мире не началась паника, пока не отменили рейсы надо улетать туда, где все еще безопасно. О тебе там позаботятся, я точно знаю, – Трофим выдохнул, с трудом веря, что это происходит на яву. – Постой, – сказал он сам себе, развернулся и подошел к Станиславу. – Ты из военсталов? – спросил он вдруг, глядя ему в глаза.
– Да, – ответил тот на секунду смутившись.
– Кличка?
– Доход.
– "Муха" при тебе? – жестко спросил Трофим, забывая что находится в аэропорту, в окружении цивилизации и гражданских людей.
Снова диспетчер начал объявлять о продолжающейся посадке на его рейс, но Трофим не слышал этого. Для него сейчас вокруг шумела Зона, где-то за спиной он ощущал трамплин, в воздухе висел смоляной запах прошедшего Выброса, а грудь холодил далекий вой кровососа. Военстал вздрогнул. Трофим протянул руку ладонью вверх безоговорочно требуя артефакт.
– Это табельный… под роспись, – неуверенно сказал Доход, загипнотизировано глядя Доку в глаза.
– Прилетим в Москву отдам другой. Быстрее.
Доход неуверенно потянулся к шее и снял висящий на веревочке, артефакт в коричневом кожаном чехле. Трофим сдернул чехол и знакомые до боли, спрессованные и спаянные осколки сборки нежным зеленым светом на секунду осветили его ладонь. Он бросился к жене, которая стояла вся в слезах, прижимая к себе обоих детей восьмилетнюю Владу и шестилетнего Максима.
– Оль, одень это и не снимай. Никогда не снимай, – сказал он, судорожно одевая на нее сборку и заправляя кожаный чехол за блузку. – Это "муха". Я рассказывал тебе про нее. Детей от себя не отпускай. Никому про нее не говори… – Трофим поцеловал ее в губы, обнял дочку, сына, замерев с каждым на несколько секунд.
***
Через несколько часов он уже был в вечерней Москве. Газеты и новости кишели фотографиями гнуса очень плохого качества, непонятными сенсациями на эту тему и прочей ерундой. Отмеченных пятнами зомби в некоторых заголовках назвали пораженными "Чернобыльской оспой". В новостях не показывали кадры Киева, но постоянно говорилось что военные силы всех стран выстраивают кордоны, блокпосты, медицинские центры. И то и другое, и третье, как знал Трофим, не поможет против той заразы, что вышла из Зоны. Большинство людей, по крайней мере в самолете и аэропорту Домодедово, все же обсуждали не эти новости, а погоду, певцов, какие-то легкомысленные сплетни и читали отвлеченные журналы, не воспринимая происходящее с такой ясностью, как это понимал профильный некробиолог Трофим. Оно было и понятно, то что не касалось большинства обывателей напрямую – не касалось их вообще.