— Паша, ты об этих моментах командиров в известность поставил? Как бы не получилось, что мы без их команды сыск разводим, самодельничаем.
— Ох, Вася,— только и развел руками Плотников.— Хитрая твоя душа. Где сядешь, там и слезешь. Конечно, поставил, но, само собой, не во всех деталях. У начальства забот и без нас достаточно. Ему не детали нужны, а результат.
Старшина внимательно посмотрел в лицо Плотникову, качнул головой, то ли в знак согласия, то ли сомнения, и буркнул:
— Ладно, я потопал. Пошукаю покамест поблизости. Осмотрю местность.
Плотников посмотрел в удаляющуюся сутуловатую спину низкорослого Панкова и досадливо поморщился. Досада, правда, скорее была не на старшину, а на самого себя. Какого черта? Неужели все думают, что он фантазирует?!
Из остановившейся попутки выбрался нахохлившийся Гостев в яркой полосатой куртке. Он потоптался на месте, поглядел в карьер на машину, которую вытаскивали краном, задумчиво прошелся по шоссе и, завидев Плотникова, перепрыгнул к нему через кювет. Они были давно знакомы.
— Приветствую, Павел Антоныч! Как здоровьишко?
— Здравствуйте, Юрий Васильевич,— все еще злясь на самого себя, вяло ответил Плотников.
— Чего это с вами? — удивленно воззрился лейтенант.— Замотались вконец? А я хочу вас в помощники просить.
Плотников махнул рукой: дескать, не обращай внимания. Бывает.
— Ладно, замнем для ясности,— сказал Гостев, предложил сигарету и задымил сам.— Личность погибшего я установил. Сабинин Роман. Двадцать восемь лет. Работал сварщиком на стройке химкомбината. Холост. Под вечер повез молоденькую родственницу в аэропорт к рейсу. Что произошло на обратном пути, вам известно. Какие есть соображения?
— Понимаешь, мне показалось,— после некоторого раздумья произнес Плотников,— что машина, по существу, была неуправляема. Может, этот Роман спал или был пьян — не знаю, но нормальный здоровый водитель так за рулем не сидит.
Гостев неопределенно кивнул. Наблюдения Плотникова были, бесспорно, интересны, но, увы, бездоказательны. Водитель мертв, машина разбита, а на одной интуиции далеко не уедешь.
Затем Павел Антонович скупо поведал, как они вытащили тело из горящего автомобиля и Роман, похоже, пытался чего-то сказать, объяснить... последнее слово.
— Если бы парня удалось спасти... Я почему-то уверен — это не обычная авария. Что-то здесь не так.
Подобной убежденности у Гостева пока не было, но и у него имелся вопрос, который повис без ответа: куда подевались документы водителя? Ни дома у Сабинина, ни в общежитии они не нашлись.
«Надо будет сесть и в спокойной обстановке разложить все по полочкам»,— подумал Гостев.
Наконец-то выговорившись, Плотников испытующе смотрел на инспектора, будто прикидывал, дошла до него суть или нет.
Тот, совсем как школьник у доски, почесал макушку.
— Да-а, преподнесли вы мне букетик. Спасибо, Павел Антоныч. И розыск машин правильно начали. Следователь уже дал задание...
Они вдруг услышали приглушенный расстоянием крик и увидели на вершине подъема человеческую фигуру. Человек возбужденно размахивал руками.
— Это же Панков,— признал старшину Плотников.— Чего он там?
— Похоже, нас кличет,— сказал Гостев. И поманил о чем-то задумавшегося Брайцева.— Посмотрим?
Когда они подошли, Панков уже прохаживался взад и вперед по обочине.
— Смотрите сюда,— загадочным тоном произнес он и показал на следы автомобильных протекторов, выходящих на шоссе из леса через кювет.— Опять ГАЗ-51. Его база.
Сосны росли здесь несколько реже и образовали неширокий коридор, по которому летом могли спокойно двигаться в глубь массива легковушки. Для грузовых машин коридор был тесноват.
Брайцев с Гостевым, Плотников и Панков неторопливо пошли вдоль колесного следа. Метрах в десяти за кюветом была полянка с примятым кустарником.
— Дальше ехать некуда,— бросил Панков,— здесь он, видимо, развернулся и выбрался обратно на шоссе.
На мягкой земле виднелись отчетливые отметины изношенных протекторов.
— Что водителю здесь могло понадобиться? — задумчиво произнес Гостев.— Дорогу искал?
— Весной в лесу?! Недолго и на брюхо сесть в какой-нибудь яме.— Плотников вдруг склонился над землей, потом встал на колено, всматриваясь в черное, расползшееся пятно, отливающее синевой.— Масло! — ковырнул он пальцем пятно. Понюхал.— Ей-богу масло. Прокладка старая, вот и подтекает. Значит, тут он стоял. И долгонько, раз на земле целый стакан набрался.
— Может, того, по надобности остановился? — усомнился Панков.