«И то правда, куда мы торопимся?», подумал Джон. Его осенило, что соревнование между ними придавало какой-то смысл в последние месяцы.
Моросящий дождик заставил этот край ненадолго посереть. Здесь ещё не властвовал человек: болотные поля, окрашенные в красный цвет, только булькали и впитывали в себя влагу. Джон присел к Касперу, допивавшему вторую кружку, присмотрелся к нему. Редеющая голова, большие мешки под глазами, непонятные шрамы на затылке…
— Пальцы щиплет, — пожаловался он, показав бледную пятерню. — Наверное, эта зараза виновата.
— Ты про местные болячки? Отец вроде научился лечить.
— Да не, я не про это… — Каспер подбородком махнул на автоклав. — А вот про неё. К Отцу захожу редко.
— Почему? Не помогает?
— Не нравится, что в моих мозгах копается кто-то кроме меня, — признался Каспер.
На горизонте замигал желтым новенький экстрактор. Джон однажды видел, как устанавливает один из таких его приятель. Паучьи машины плетут широкое, диаметром в двадцать метров, кольцо, из которого сотнями исходят пластичные и прозрачные дуги. Как тонкие нити, они проникают в студеную жижу, пускают там корни, заставляют мутировать местную микрофлору, внедряя культуру экзоэлектрогенных бактерий; обратно по дугам возвращается добытая в болоте энергия. Когда экстрактор врастает, кольцо выращивает на себе мешки для энергетических ячеек.
Никто не может сказать, живые ли эти экстракторы, или же очередные машины, только немного более изощренные в деле.
— О, готовенький! — радостно воскликнул Каспер, потирая ладони.
— Как думаешь, мы тут надолго? — внезапно спросил Джон.
Напарник, только что радостный, изменился в лице.
— Нормально же общались, ну, чего приспичило?
— Да так, покоя себе не нахожу. Понимаешь, я оставил целую жизнь позади. Вот как от неё отказаться? Такие бешеные были перспективы, не вылезал из ресторанов, копил на удобную должность, рисовался перед всеми, чуть что, мигом подмазывался к нужным людям. А потом случился этот проклятущий день, чтоб сгинули его создатели! И хоть бы кто пришел попрощаться со мной. Одна только Кэрри и явилась…
Каспер хихикнул.
— Что тут смешного? — раздражился Джон.
Напарник опешил, извинился, при этом взгляд его полон удивления, не меньшего, чем у Джона, словно он не хотел смеяться, как-то само вышло.
— Это, солдатик, у тебя от того, что живешь историей. Было и было.
— Легко говорить. На Земле я ощущал за собой силу, а тут оторван, обломан, контужен. И чем я занимаюсь? Опыляю маршруты смартметками, ага, как полезно — получаю карту и вперед, летаю пчелами!
— Не самое плохое занятие… — Каспер, усмехнувшись, на секунду повернулся к автоклаву.
— Ну, чепуха, заканчивай.
— Так всегда бывает, солдатик. Судьба! Каждый человек умирает, где ему суждено. Может, тебе удастся покинуть Катангу, но я не слышал баек про вернувшихся изгнанных. Для того нас изгоняют, чтоб не возвратились. Дождись баб, заведешь семью, вырастишь детишек, красота…
— Да что вы всё к бабам этим прилепились, бабы да бабы! Не было их, и нет, что с того?
Каспер невинно пожал плечами.
— В политике не разбираюсь, оно мне до причинного места.
— Повторю, тебе легко говорить слово «забудь». У меня была перспектива, вот такая! — Джон развел руки в стороны, стремясь охватить как можно больше. — А что было у тебя?
— Рубины. Я на рубинах зарабатывал. С Венеры гонял, кажется.
— Кажется? — спросил Джон.
— Я точно не вспомню. Муть вместо памяти у меня. Как-нибудь расскажу, в другой раз.
Гнус, собравшись в рой, принялся атаковать сидящих. Каспер, надев капюшон, по-дружески похлопал по плечу Джону.
— Спасибо за чай, но пора за работу, солдатик. Не то припрется дурной Гаррисон, да заставит на три вахты отпахать в полях без отдыха.
4
В один летний день, наполненный влажной духотой и вонью от местной флоры, которая долго перегнивала в отвалах, образовавшихся во время строительства поселка, в небе появилась звездочка. Она росла, вытягивался её хвост, всем стало ясно, что это и есть долгожданный корабль, обещанный Надзирателем. И Хиндли, не раз запрашивавший прислать к нему Кэрри, впервые улыбнулся с начала каторги.
Но небесному летуну нездоровилось. Звездолет трещал в воздухе, отвалилось крыло и заполыхал корпус; наконец, он врезался в гору, проехавшись днищем сотню метров. Каторжане кричали, и вместе с ними по всей планете громко гудели машины, подключенные к их сознанию.
Тут же снарядили спасателей, отправили дронов и большой медицинский автобот.