Столкновение
Когда-то давно, в одном фантастическом фильме, Катя увидела корабль, летящий меж звездной бездны. Теперь, Катя не помнила уже ни фильма, ни сюжета, но образ корабля остался в ее памяти на долгие годы.
Одинокий, в массе пустоты и холода, он летел в неизвестность. И точно так же Екатерина видела свою жизнь. Полет из ниоткуда в никуда. Меж равнодушных планет и ледяных звезд.
А, между тем, корабль ведь летел куда-то. И изначально у его путешествия была цель. Кто-то ведь создал его? Правда? Только зачем?
Из мыслей Катю вырвала очередная старушка. Та хотела заплатить за квартиру. Или телефон. Вот точно бессмысленно, но четко идущий объект. Кому нужно, чтобы она шла в сберкассу именно в тот день, когда пришел пресловутый чек? Что изменится, если она не пойдет? Да и важно ли это. А когда старушка совсем не придет? Тогда – через время – объявятся родственники. Они придут с бумагами, документами и станут, словно букашки, опустошать ячейки сохраненного и накопленного. Но будет ли тогда важно, а, главное, известно то, куда пристал корабль старушки? Наверное, нет. То будут совсем иные маршруты.
Екатерина послушно, с давно заученной улыбкой, приняла от старушки квитанцию и пресловутые деньги. Потом закрыла кассу на перерыв. Надо было сдать выручку. А когда Катино окно снова открылось, ее ждал неприятный сюрприз. Мужчина, лет сорока с копейкой, небрежно одетый и небритый, стоял возле окошка, переминаясь с ноги на ногу. Он, как и старушка до него, пришел платить за квартиру. Только вот вместо бумажек он принес много-много кулечков. Так называемых «конфеток». Где, по количеству и номенклатуре были разложены монеты.
Увидев Катю, мужчина замялся. Хотел было метнуться к другому окну, но Зина Григорьевна ушла на обед, и в сберкассе остались только он и Катя.
-З-здравствуйте, - заикаясь произнес мужчина, - Я т-тут за квартиру пришел заплатить. Вам считать необязательно. Я с-сам все разл-ложил. Вот. Три ты-тысячи двести сорок т-три рубля, шес-шестьдесят семь коп-пеек.
Екатерина улыбнулась холодной, заученной улыбкой. Конечно: разложил он. Только вот у нее не было полномочий «верить» клиентам. Все нужно было распаковывать, пересчитывать. А когда клиент уйдет – снова упаковывать, только теперь в специальные пакеты. Масса ненужной работы. Но Екатерине следовало было быть вежливой с клиентом.
Минут через пять-десять за мужчиной с мелочью скопилась приличная очередь старушек и других страждущих, желающих оплатить телефон и прочие радости коммунальной жизни.
-А быстрее работать вы не можете?!
-Что вы там возитесь! Посмотрите, какая очередь!
-Заснули, что ли?
Катя, красная в лице, упорно перебирала копейки – ведь любая недостача падет на нее. Мужчина же, нервно ежился, и, под конец, когда одна из старушек начала грозно размахивать клюкой, он дернул руку в сторону денег.
-П-прос-простите. Я м-може-жет луч-чше по-потом при-при-при-ду. С-с-с норм-нормальными?
-Я уже почти закончила, - механически отозвалась Катя.
К тому моменту как Катя досчитала деньги, толпа в зале разрослась до дверей. Недовольная Зина, только вернувшаяся с обеда, отрыла свое окно, и люди, под возгласы:
-Наконец-то!
И
-Чего же раньше не подошли? Не видели, что тут очередь?
Ломанулись к Зине.
Катя пробила чек своему клиенту. Дежурно улыбнулась, тая злобу в уголках рта, и, попрощавшись с зловредным заикой, приняла к оплате очередную старушку.
Минут через пятнадцать ровной работы все улеглось. Очередь перестала превышать нормы платежного дня, и Катя смогла снова видеть зал, а не только разъяренные лица людей.
Правда, смотреть в зал не было таким уж большим удовольствием, только если…
Только если не приходил Он. Грачев Павел. Под таким именем он однажды отправлял у Кати в окошке перевод денежных средств. Однако чаще Павел приходил не к Кате, а к банкомату, стоящему в зале.
Молодой человек снимал денег и покупал цветы в ларьке напротив. Раз, а то и два в неделю. Высокий, темноволосый, хорошо сложенный- Павел был идеалом для Кати, и она тихо умирала от зависти к неизвестной, которую этот идеал буквально заваливал цветами.
Катя представляла себе блондинку. Высокую. Губастую. Почему-то обязательно в полушубке. На высоченных шпильках. Такую, рядом с которой маленькая тоненькая Катя, с ее темными волосами, заплетенными в хвостик, казалась еще более никчёмной, чем она чувствовала себя в жизни.