– Вы же сказали – квартира! – удивился Никита.
– Ошибся, – сокрушенно хлопнул ладонью по своему лбу Меньшиков. – Оговорился, старый пень. Извини, конечно же, дом. Небольшой уютный домик, как раз для молодого парня, живущего здесь наездами.
Прекратив ерничать, великий князь построжел.
– Никаких гулянок, попоек, шлюх. Это не обсуждается. Нет, ты можешь приводить друзей, но все должно быть благочинно. Оно как бы есть, но и в то же время ничего нет. Ты же понял?
– Я не такой, – покраснел от досады Никита. Странный какой-то намек на гулящих девок. Единственная девушка, которую бы он не отказался сюда привести, сейчас находилась в глубинах столицы, прекратив все контакты с ним.
– Вижу, – смягчился Меньшиков. – Ты все время порываешься что-то спросить. Говори, пока есть время.
Сколько бы ни закрывал Никита свои эмоции, где-то они прорвали блокаду. А считать ауру для сильного одаренного – что книжку пролистать по диагонали, мгновенно запоминая текст. Все знакомо, неинтересно для человека, искушенного в куда более сложных интригах. Меньшиков ждал этого вопроса и готовился измотать Никиту, подвести его к нужной мысли.
– А что с Тамарой? Как ее здоровье?
Великий князь про себя улыбнулся. Не сдержался малец, хоть и старается играть взрослого человека. Важна ему Тамара, очень важна.
– Ей сейчас лучше. Она проходит амбулаторное наблюдение в клинике. Самый лучший целитель – профессор Маркин – смог вывести из ее организма всю дрянь, которой ее пичкали Хазарин с американцем, – ровным голосом ответил Меньшиков. – Она, кстати, поступила в Экономический университет по специальности «организация и управление крупными корпорациями». Вот не понимаю, зачем она сломала выстроенную схему будущей карьеры!
И Константин Михайлович, не сдержавшись, хлопнул ладонью по мягкой коже дивана.
Никита почувствовал, как в голосе великого князя просквозила досада. Что-то не так пошло в налаженном быте княжеской семьи. Парень не мог знать, какие шторма бушевали в доме Меньшикова после решения Тамары получить экономическое образование. Ничего он пока не знал. И предпочел пока промолчать, не задавая вопросы, а то дураком будет выглядеть.
– Я могу с ней встретиться? – с замиранием сердца спросил Никита.
– Извини, что я тебя расстраиваю, – покачал головой князь Константин. – Тамара сейчас вообще не хочет разговаривать на тему Албазина, и твое появление может воспринять как возвращение тех кошмаров. Понимаю, что толика моей вины тоже присутствует. Но… Пока вам не стоит встречаться. Она знает, что ты должен приехать в Петербург для поступления в ВВА, и искренне рада за тебя. Дай ей немного отдохнуть от произошедшего.
Великий князь намеренно бил в самую чувствительную точку молодого человека. Уязвленное самолюбие – лучший двигатель событий. Пусть сам начнет искать контакты. Сможет? Не разобьет себе лоб об стену, огораживающую Тамару? Вот и посмотрим, на что годится обладатель пяти стихий.
А Никита в это время думал, озадаченный словами Меньшикова.
«Странно. Ведь никаких предпосылок для охлаждения отношений не было. Или так повлияли фармагики? Но почему известие о моем приезде ее не всколыхнуло? Ведь что-то же должно было отразиться в ее эмоциях? Ни письма, ни маленького сообщения. Познакомились случайно – так же легко разбежались? Или Тамара поняла, что их встреча была подстроена на мелких случайностях, возводимых умелой рукой отца, барона Китсера и Ломакина? Меньшиков может что-то недоговаривать. Дед предупреждал Никиту быть осторожным в отношениях с великим князем. Тот еще интриган. А как? Как противопоставить свою волю и желания этому человеку, прожившему большую жизнь и поднаторевшему в интригах и в клановых войнах?»
– Вот мы и приехали, – вывел из задумчивости Никиту голос Константина Михайловича.
Одноэтажный дом, возле которого остановился кортеж, не выглядел вычурным или вызывающе богатым. Но он был большим, с высокими арочными окнами, с крытой зимней верандой, с нарядной темно-бордовой черепичной крышей. Никите понравилось, что двор не просматривался. Уютный заборчик из профильного металлического листа надежно закрывал внутреннее убранство дома. Не нравились ему просматриваемые усадьбы.
Охранник первым делом открыл дверцу машины перед великим князем, а Никита вышел сам. Еще двое могучих парней из эскорта открыли калитку, проверили двор, обошли дом кругом и только потом разрешили заходить остальным. Но внутрь вошли только Меньшиков и Никита. Молодой волхв вертел головой по сторонам с интересом. Неплохо. Уютный сад, много каких-то плодовых деревьев с голыми ветвями, чья листва усыпала весь двор, и кустарники вдоль забора и за домом. В глубине сада проглядывает потемневшей обвязкой из тонких плашек беседка.