— Должно быть, вращение причиняет вам массу неудобств, — заметила Календа, — Почему вы не перешли на стандартную искусственную гравитацию?
— Мы подумывали над этим. В БКС… простите, в Бюро капитального строительства было разработано с полдюжины проектов по остановке вращения станции и переходу на стандартный артиграв.
В последнем слове Люк сумел распознать <искусственную гравитацию> и одобрительно кивнул.
— Так что же стало с этими проектами?
— Слишком дорогостоящи, чересчур замысловаты и потенциально опасны. Слишком много неизвестных. Конструкция станции может не выдержать таких потрясений. Но теперь это уже ваши проблемы. Если хотите, можете остановить ее вращение.
— Полагаю, сами вы хотите поскорее убраться отсюда, — заметил Люк.
— А как же. Когда была первая вспышка, я порядочно струхнула. Даже начала отсчитывать дни до своей преждевременной кончины — на пальцах одной руки. А потом… ну, остальное вам известно.
— Плохой инструктаж, вы забыли? — напомнил Ландо.
— Постойте. Вы что, ребята, не знаете даже о вспышках?
— Впервые о них слышим, — проронил Люк. — Мы всего несколько дней назад пробились сквозь заграждающее поле системы.
Сонсен тихо присвистнула.
— Прорвали заграждающее поле? Это уже что-то, скажу я вам. Те парни, что создали это поле, вряд ли обрадуются такому повороту.
Календа нахмурилась.
— Стоп. Это же вы создаете поле.
— Что? О чем вы говорите?
— Поле. Его источник находится здесь, на станции. Балансир генерирует заграждающее поле. И кстати, если уж на то пошло, помехи в системах связи тоже.
— Пылающие звезды! Это действительно так?
— Вы не знали об этом, — произнес Ландо. Это был не вопрос, скорее утверждение.
— Нет, конечно. Никто из нас не знал. Похоже, и со мной провели неважный инструктаж.
С каждой минутой Люк чувствовал себя все более и более растерянным. Как так могло случиться, что персонал станции не знал о том, что поле генерируется Балансиром? И о каких таких вспышках толковала эта Сон-сен?
На поверку все выходило не так, как чудилось на первый взгляд. При этом ситуация с каждой минутой становилась все более и более запутанной.
— Кажется, нам нужно кое о чем потолковать, — проговорил Люк.
Турболифт плавно подъезжал к Полому городу.
6. ВЗГЛЯД ИЗНУТРИ
Об этом месте вам нужно уяснить одно: никто не может, да и не пытается постичь его тайны, — поведала Сонсен. — Мы просто здесь живем. Оно существует, мы существуем вместе с ним, вот и все. Никто из нас никогда не задумывался, почему здесь все устроено так:, а не иначе. Мы не пытаемся определить мотивы Балансира, мы видим лишь результаты его деятельности. И понимаем их. Понимали. До последнего времени. Пока не объявились террористы и не начали творить свои темные делишки.
— Вот мы и добрались до сути, — заметил Ландо. — Что за террористы?
Сонсен покачала головой.
— Хотела бы я знать ответ. На нас совершались нападения — весьма безжалостные. Но никто не брал на себя ответственность и не выдвигал никаких требований. Все до невозможности анонимно. У нас есть подозрения: это могут быть парни из ОсвоТраТа, Двойных миров или откуда-то еще, но все они категорически отрицают свое участие. К тому же, если бы они могли творить такое с Балансиром, они бы не тратили свое время на угрозы. Они бы просто пришли и взяли свое. Конечно, со времен начала информационной блокады станция отрезана от внешнего мира. Так что, вполне возможно, эта проблема уже давным-давно решилась сама собой, а мы просто об этом не знаем.
Люк сделал предположение, что ОсвоТраТа — это что-то вроде партии Освобождения Тралуса и Талуса, а вторая упомянутая организация — сторонники образования отдельного правительства на каждом из миров. Такие догадки были вполне логичными. Он понимал, что имела в виду Сонсен, и интуиция подсказывала ему, что все упомянутые группировки здесь совершенно ни при чем — Расскажите нам о самих нападениях.
Сонсен подошла к обзорному окну кабины турбо-лифта.
— Через минуту-другую вы сами все увидите. Полый город когда-то был замечательным местом. Он производил достаточно продовольствия, чтобы прокормить всю станцию, даже с излишком. Тут были парки и дома, озера и реки. Все такое яркое, сине-зеленое, просто восхитительное. А потом кто-то стал баловаться с Заревом.
— Зарево — это у вас вроде искусственного солнца? — уточнил Люк.
— Точно, — подтвердила Сонсен. — С ним-то и начались беды.
— А кто обычно управляет Заревом? — спросил Ландо.
— Никто, разумеется, — девушка ответила таким тоном, будто Ландо спросил ее, где тут у них хранится рубильник, отключающий вращение Галактики. — Как я уже говорила, оно просто есть, как и вся станция. Мы не сооружали его. Оно уже было, когда пришли мы.
— Зарево просто есть, — повторил Ландо. — А кто-нибудь знает, как оно работает? За счет чего производит свет и тепло?
— Есть разные гипотезы. Одна из них утверждает, что Зарево черпает свою энергию прямо из гравитационных потоков Талуса и Тралуса, Но никто так и не смог экспериментально подтвердить это.
— Вы не знаете, как работает источник энергии, за счет которого вы получаете половину своего продовольствия? — уточнила Гаэриэль.
— Нет. А вы знаете, за счет чего работают гипердвигатели, на которых вы сюда прилетели?
Люк не смог сдержать улыбку. Дженика Сонсен попала в самую точку. Вряд ли нашелся бы хоть один человек, который до самых мелочей разбирался бы в тонкостях технологий, применяемых им в повседневной жизни. То же можно было сказать и об обитателях Балансира, — Как бы там ни было, мы приближаемся к Полому городу. Если есть желание, можете на него взглянуть.
Пассажиры присоединились к девушке у обзорного окна турболифта, оставив двух дроидов позади. На горизонте, в самом конце тоннеля стала лучиться светом какая-то яркая точка, — Это Зарево, — пояснила Сонсен. — Сейчас оно вернулось к своему нормальному состоянию. Таким оно было все то время, пока мы здесь жили.
Кабина турболифта все ближе подбиралась к концу тоннеля, создавая иллюзию, будто ускоряется с каждым пройденным метром. Пассажиры зажмурились, противостоя внезапному повышению яркости.
Через мгновение, показавшееся вечностью, турбо-лифт вырвался из жерла тоннеля и, жутко накренившись, покатил вниз по наклонной. Но никто из пассажиров даже не заметил смены направления: все были так заворожены открывшимся перед ними видом Полого города.
Вернее, видом того, что от него осталось. Зарево оказалось именно тем, чем они его себе и представляли: светящейся точкой, подвешенной в воздухе в самой середине сферической камеры. По всем признакам оно напоминало миниатюрное солнце: яркое, теплое, приносящее комфорт и уют. Но пейзаж под ним ничем не напоминал о тепле и уюте.
Полый город был выжжен дотла; все окружающее пространство было скрыто под почерневшим пепельным покровом. Повсюду витали грязно-серые облака пыли. Сквозь дымку Люк смог разглядеть скелетообразные остовы сожженных зданий, ровные рядки опаленных пламенем пней, бывшие когда-то аккуратно ухоженными фруктовыми садами. Осушенное озеро и каркасы прогулочных яхт, словно детские игрушки, выброшенные на дно ванной, из которой спустили всю воду.
Это было жуткое зрелище, словно вышедшее из ночного кошмара, и оно казалось еще более ужасным, если знать, с какой любовью это место было взращено и ухожено.
— Первая вспышка случилась порядка тридцати-сорока стандартных дней назад, — поведала Сонсен, ее вид внезапно стал изможденным и унылым. — До той поры все, что вы здесь видите, было парками, фермерскими угодьями и роскошными поместьями. Все было так прекрасно — Зарево светило, не прекращая, фермеры применяли теневые экраны, чтобы имитировать смену времен года. Стоило изменить настройки, и под экраном становилось светло или темно по вашему выбору. Снаружи эти экраны походили на обычные тени, или серебристые купола, или золотые квадраты — в зависимости от изначальной установки. Люди украшали их всевозможными способами. Тут было особое чувство — осознание того, что ты можешь найти свой собственный укромный уголок ночи, когда вокруг беспрестанный день. А теперь всего этого нет, УШЛО. УШЛО вместе с первой вспышкой.