— Ты уверена, что это было мудро? — спросила Лейя.
— Нет. Не уверена. Но иногда важно просто привести цепь событий в движение. А что будет дальше — значения почти не имеет.
— Это <почти> оставляет слишком много оговорок, — заметил Хэн.
— Возможно. Но если мы добьемся своего, у нас может появиться шанс сыграть на своем поле. Быть может, мы поймем, что тут в действительности происходит, и получим возможность принимать какие-то важные решения, — сказала Мара. — Нам нужно кое над чем поразмыслить. Дракмус говорила, что на всех мирах системы имеются репульсоры и что кто-то извне помогает осуществлять их поиски. Это все, конечно, прекрасно. Получив во владение репульсор, ты можешь сбить с орбиты корабль. Очень удобно с военной точки зрения. Но ведь можно сбить корабль и другими средствами, которые легче заполучить, легче контролировать, легче нацеливать и применять. Так что подозреваю, что мы не знаем в точности всех причин той свалки, которую устроили на Кореллии из-за репульсора. И не забывайте: Дракмус говорила, что повстанцы на других планетах тоже их ишут — или уже нашли и теперь с успехом готовят к применению.
— В каких целях? — уточнил Хэн.
— Понятия не имею, — буркнула Мара. — Но никто в здравом уме не станет выбиваться из сил, чтобы заполучить нечто, от чего нет никакою проку. Только не в разгаре войны, когда каждый пытается скопить побольше сил, чтобы впоследствии бросить их на поляну сражений. Но мы видели слишком много указаний на то, что все без исключения мятежные группировки почитают репульсоры как небывалую драгоценность. И мне начинает казаться, что репульсоры и есть та причина, по которой вообще возникли мятежи. А если совсем честно, то мне думается, что никаких мятежников вообще не существует. Это лишь ширма, за которой прячется настоящий враг.
— Что ты имеешь в виду? — удивилась Лейя.
— У меня есть подозрение, что поиски репульсоров не являются следствием восстания, — изрекла Мара — Наоборот, восстания возникли как прикрытие для поисков репульсоров. Мы все здесь отчетливо осознаем, что мятежами руководит некая таинственная рука извне. Так говорила Дракмус, если, конечно, стоит верить ее словам. Кроме того, какова вероятность того, что сразу на пяти планетах одновременно вспыхнут мятежи, да еще и по воле случая? Тут просто должна быть какая-то координация — и мы все согласны с этим. Но я готова утверждать, что все это было нужно лишь для отвлечения внимания.
— Если мятежами действительно руководит какая-то внешняя сила, то да, твои слова не лишены смысла, — заметила Лейя. — Я как-то плохо представляю себе наших хороших знакомых из Лиги человечества, протягивающих руку помощи селонианскому Верховному логову. Но если тут замешаны внешние силы, тогда все действительно просто: они выходят на контакт с диссидентскими группами на планетах, предлагают им свою помощь, материальную поддержку, делятся опытом и прочее. И нам известно, что действия всех мятежных группировок скоординированы, по крайней мере до определенной степени. Все они участвовали в согласованной атаке на бакурианские корабли.
— Но зачем мятежникам кооперироваться друг с другом и с какой-то внешней силой? — удивился Хэн. — Какой им от этого прок?
Лейя покачала головой.
— С полной уверенностью сказать не берусь, но, если бы я заключала сделку, я сказала бы приблизительно следующее: пользуйтесь нашими деньгами и информацией, сотрудничайте с нами, откопайте для нас ре-пульсор, отдайте его нам, а когда мы вышибем отсюда Новую Республику, делайте на своей планете, что захотите. А взамен мы просим лишь предоставить нам полный и безальтернативный контроль над планетарным репульсором.
— Ага, только мятежные группы сами могут задуматься над ценностью репульсоров и решить, что не стоит ими делиться, — сказал Хэн.
— Подозреваю, что нечто подобное сейчас происходит с Лигой человечества, — подтвердила Лейя. — Если мы не ошиблись и эти внешние силы действительно существуют, то именно у них в руках, а совсем не у Лиги, находится распылитель звезд. И внешних вряд ли обрадовало, когда Лига начала рассыпать угрозы направо и налево.
— Если только они в курсе этого, — заметила Мара. — Они могут базироваться вдалеке от этой звездной системы. Здесь у них могут быть свои осведомители, свои наблюдатели, но этих наблюдателей можно заключить под стражу и дальше говорить, что вздумается, благо, информационная блокада не позволит словам проскользнуть наружу. А из-за заграждающего поля внешние силы не могут сами добраться сюда и что-то самолично предпринять. Рано или поздно блокада закончится, а поле исчезнет, но к этому моменту Тракен Сал-Соло уже будет управлять Кореллией, а то и всей звездной системой, и внешним силам придется потесниться. А если ему заодно и удастся заполучить несколько репульсоров, у него будет, что выставить на кон. Или не будет. Мы даже не знаем, для чего вообще нужны эти репульсоры, не считая того, что они представляют для всех критическую ценность. Лейя мгновение раздумывала.
— Если все это правда, тогда сами мятежники не составляют проблемы. Лишь репульсоры и те люди извне, которые их ищут. Очевидно, что этих парней не волнуют мятежные идеалы — да и сами повстанцы противостоят больше друг другу. Та же Лига человечества стоит скорее не за что-то, а против селониан и драллов. Так что внешние силы могут поддерживать восстание только по одной причине — ради репульсоров. Нам остается лишь протянуть ниточки между мятежниками и внешними силами, захватить контроль над репульсорами, выяснить, как можно воздействовать ими на противника, — и с восстанием будет покончено раз и навсегда.
— Прекрасно, — буркнул Хэн. — Очень доступно и мило. Ты только что выдала нам целый перечень задач, а я даже не знаю, как нам приступить к выполнению хотя бы одной из них.
— Но, по крайней мере, это задачи политики и разведки, а не вооруженных сил, — отметила Лейя. — А учитывая, что у нас нет вооруженных сил в этом секторе, это уже хорошие новости. Кое-какой военизированный аспект все же присутствует, но в нем мы надеемся на помощь селониан. — Она бросила взгляд на Мару. — Если только селониане не воспримут твой блеф за чистую монету и не явятся через… сорок пять минут.
— Я вовсе не блефовала, — отрезала Мара.
— Но я так до сих пор и не понял, как во все это вписываются селониане, — проговорил Хэн. — Верховное логово и хунчузуки по-прежнему враждуют друг с другом? Я не заметил тут никаких признаков недавних сражений, да и Дракмус ни словом не обмолвилась об этом — это притом, что она совершенно не умеет хранить секреты.
— Если их вражда прекратилась, я буду сильно удивлена, — сказала Мара Джейд. — Но если так и произошло, это не лучшая из новостей. У меня сложилось впечатление, что Верховное логово действительно забрало ре-пульсор в свои руки — а это могущественное оружие. Это мы, люди, очень часто продолжаем биться за свои идеалы, даже когда знаем, что обречены на поражение. Того требует честь, или мы надеемся на чудо, на слепую удачу, которая ни с того ни с сего повернется к нам лицом. Селониане не такие. Обычно битвы между двумя враждующими группировками селониан заканчиваются в тот момент, когда одна из сторон демонстрирует, что у нее есть неоспоримое преимущество над другой. Тогда проигрывающая сторона обычно не видит смысла продолжать драку и капитулирует. Более того. В таких случаях она даже готова объединиться со стороной победивших.
— И ты думаешь, что наши доблестные союзники-хунчузуки уже посчитали себя проигравшими? — спросил Хэн. — Думаешь, они теперь заигрывают с Верховным логовом, а мы превращаемся в разменную монету?