В штурманской рубке Карстенс включил радиопеленгатор, который, работая на батареях, был готов к немедленному действию. Настроив его на частоту 314 килогерц, он стал вращать поворотный механизм (или рамку) в восточном направлении стремясь поймать сигнал радиомаяка «Нантакет». Когда сигнал отчетливо зазвучал в наушниках, Карстенс определил направление до минимума и, заметив по репитеру компаса пеленг, проложил на карте соответствующую линию. Затем он стал вращать поворотный механизм пеленгатора в северо-западном направлении, стараясь запеленговать радиомаяк острова Блок, который «Стокгольм» прошел три часа тому назад, и нанес на карту линию другого пеленга. Точка пересечения двух линий определяла место судна на 22 часа 04 минуты соответственно электрическим часам, висевшим на стене штурманской рубки. В качестве дополнительной проверки он определил глубину эхолотом. Полученная под килем глубина шестьдесят четыре метра точно соответствовала указанной на карте для данного места.
Таким образом, в течение каких-нибудь трех минут Карстенс определил место судна с достаточной степенью точности. Он установил, что «Стокгольм» отклонился от курса, указанного капитаном, на две с половиной мили к северу.
Карстенс возвратился в рулевую рубку и посмотрел на радиолокатор. Линия развертки не говорила о появлении на экране каких-либо судов или препятствий. «Отклонение от курса на две с половиной мили не так уж страшно в данный момент», — подумал Карстенс и решил проверить место судна еще через полчаса, а затем уже изменить курс. Он также заглянул в таблицы приливов и убедился, что течения сносят «Стокгольм» к северу.
В 22 часа 30 минут он вторично определил место судна при помощи радиопеленгатора. На этот раз, не ограничиваясь пеленгами плавучего маяка «Нантакет» и острова Блок, он взял третий пеленг — плавучего маяка «Поллок Рип», находившегося примерно в шестидесяти милях севернее. Пересечение трех пеленгов не оставляло уже никакого сомнения в том, что «Стокгольм» отклонился от заданного курса на две и три четверти мили к северу. Пора было принимать меры против сноса судна северным течением. Карстенс снова прошел в рулевую рубку.
— Курс восемьдесят девять! — скомандовал он Иоганссону.
— Есть восемьдесят девять! — ответил рулевой, медленно перекладывая руль вправо и ожидая, когда гирокомпас отщелкнет два градуса.
Это было первое самостоятельное решение Карстенса, принятое им на обычной вахте, срок которой уже истек на две трети. Он поставил на доске цифру 089. По его расчетам, изменение курса на два градуса к югу или вправо должно было компенсировать влияние течения, относившего судно к северу. На всякий случай он решил спустя полчаса еще раз проверить место судна.
Через несколько минут, в 22 часа 40 минут, наступила последняя треть срока вахты, и Педер Ларсен принял у юного Иоганссона штурвал. Иоганссон сменил Бьеркмана в «вороньем гнезде», а Бьеркман отправился отдохнуть в помещение позади рулевой рубки.
Карстенс продолжал шагать по мостику. На горизонте появилась небольшая дымка, но видимость сохранялась хорошая. Каждый раз, выходя на крыло мостика, он бросал взгляд на «воронье гнездо», чтобы убедиться в бдительности впередсмотрящего. Он также посматривал на мачту, проверяя, насколько ярко светят топовые огни. Примерно через каждые три минуты он смотрел, не появится ли на радиолокаторе сигнал какого-либо судна.
Расхаживая по мостику, Карстенс особенно следил за стоявшим на руле Педером Лзрсеном. Это был первый рейс Ларсена на «Стокгольме», хотя по морям он плавал уже восемь лет.
Карстен считал, что Ларсен в состоянии достаточно хорошо выдерживать курс судна, если полностью сосредоточится на порученном ему деле. Однако датский моряк обладал, по-видимому, ненасытной любознательностью — он интересовался всем, что происходило вокруг, и легкомысленно забывал про компас. Карстенс находил, что это было бы вполне допустимо на грузовом судне или пароме, но рулевой пассажирского лайнера обязан вести судно точно по прямой линии, не отклоняясь от заданного курса более чем на один градус. Именно это он и хотел внушить Ларсену. А тут дело доходило до того, что в руках у Ларсена «Стокгольм» время от времени рыскал на два, три и даже четыре градуса в обе стороны.
Зная эту особенность рулевого, Карстенс решил установить за ним строгий контроль. Каждый раз, проходя через рулевую рубку, а это случалось примерно через каждые три — пять минут, Карстенс подчеркнуто останавливался, чтобы посмотреть на компас, по которому Ларсен вел судно. У рулевого не могло быть никакого сомнения, что штурман проверяет его, и этого молчаливого напоминания было достаточно, чтобы Ларсен не отрывал глаз от компаса.