Рулевой Вичиано стал перекладывать руль влево, пока компас не показал 264 градуса, и судно легло на новый курс. Воспользовавшись рысканием лайнера, рулевой не допустил отклонения руля вправо и выполнил таким образом постепенный равномерный поворот влево. Он поступил в соответствии с намерением капитана, скомандовавшего «…право не ходить». Эта команда в итальянском торговом флоте употреблялась, когда требовалось осуществить плавный поворот водном направлении для увеличения расстояния между судами при расхождении, не слишком отклоняясь от курса. Положительной стороной такой команды была возможность меньшего расхода топлива при зигзагообразном «уверенном» маневре для обхода другого судна и сокращения расчетов в связи с этим маневром. Но изменение курса при подаче этой команды было настолько незначительным, что заметить его на глаз с другого судна было невозможно. В этом заключалась ее отрицательная сторона.
Стоявший у радиолокатора Франчини через некоторое время доложил, что другое судно находится в двух милях и все еще на параллельном курсе.
Капитан Каламаи подошел к поручням на середине крыла мостика и стал прислушиваться, не доносятся ли туманные сигналы другого судна. Но были слышны только протяжные туманные сигналы «Андреа Дориа», раздававшиеся каждые 100 секунд. Капитан, а с ним и младший штурман считали, что если итальянский лайнер подает туманные сигналы, другое судно должно было делать то же.
Джианнини вслух выразил свое удивление:
— Почему не слышно сигналов встречного судна? Капитан продолжал молчать, всматриваясь в туман.
— А ведь оно обязано давать сигналы, — укоризненно произнес третий штурман.
Неизвестное судно находилось всего в двух милях от «Адреа Дориа», но оба моряка не видели и не слышали никаких его признаков. Джианнини шагнул в рулевую рубку, чтобы взглянуть на радиолокатор. Эхосигнал находился менее чем в двух милях по курсовому углу около 30 градусов правого борта. Взяв бинокль, он возвратился на мостик и стал осматривать море впереди судна. Почти в тот же момент он заметил в ночном тумане слабый рассеянный отблеск света.
— Вот оно! — воскликнул он, указывая на световое пятно. — Видите?
— Вижу, — ответил капитан, силясь различить в расплывчатом световом пятне два топовых огня, чтобы определить направление движения судна.
Франчини, услышав этот разговор, решил, что встречное судно уже видно с крыла мостика визуально, и поэтому он не обязан следить за его радиолокационным эхосигналом. Он оставил радиолокатор, чтобы присоединиться к капитану и самому взглянуть на судно.
На мостике зазвонил телефон. Франчини взял трубку. Впередсмотрящий на баке Сальваторе Чолаче доложил:
— Огни справа.
— Хорошо. Мы их видим тоже.
Но фактически в тот момент капитан Каламаи и Джианнини могли видеть только рассеянный отблеск огней.
Первым заметил топовые огни «Стокгольма» Джианнини. В одно из мгновений, когда он всматривался через бинокль во влажную мглу, нависшую над мостиком, отчетливое видение двух огней поразило его сознание. В первый момент показалось, что другое судно шло курсом вправо: передний нижний огонь находился справа от заднего верхнего. Однако в следующий момент огни поменялись местами. Теперь Джианнини видел не только два топовых огня, но и яркий красный свет с левого борта другого судна.
— Оно меняет курс, оно меняет курс! — закричал штурман. — Открылся его красный огонь! — Он судорожно хватал ртом воздух. — Оно идет на нас!
Теперь и капитан Каламаи видел два белых огня. На какую-то долю секунды он заколебался. Но это показалось вечностью. Поверить реальности происходящего было невозможно. Открывались топовые огни. Другое судно меняло свой курс вправо и шло прямо на «Андреа Дориа». Красный бортовой огонь встречного судна, кричавший капитану о надвигавшейся катастрофе, становился все ярче и ярче. До неизвестного судна оставалось, вероятно, менее одной мили.
Для капитана «Андреа Дориа» наступил не поддающийся измерению во времени момент, в течение которого надо было принять решение. Вдруг на просторе расстилавшегося вокруг на многие мили океана стало тесно. Если у Каламаи была хоть малейшая надежда избежать столкновения, то необходимый для этого инстинктивный маневр должен был воплотить в себе накопленные за все годы жизни знания моря и судов. Надо ли изменить курс вправо? Влево? Идти прямо? Застопорить машины?
Приняв решение, капитан Каламаи громко произнес: