Сигнал бедствия, переданный «Андреа Дориа» на средней частоте 500 килогерц, распространялся у поверхности земли на 300–400 миль, а отраженный от ионосферы — на 2000 миль. Если бы лайнер находился в центре Атлантического океана, его призыв о помощи был бы принят береговыми станциями Соединенных Штатов, Европы и, вероятно, всех промежуточных пунктов. Фактически радиосигналы судна были приняты станциями береговой охраны в Ардженшии, расположенной на острове Ньюфаундленд и на Бермудских островах.
Однако центр по координации морских и воздушных спасательных операций, функционировавший в системе береговой охраны, приступил к своей деятельности по сигналу, полученному от радиста первого класса Роброй Э. Тодца. Он был дежурным радистом приемного радиоузла нью-йоркского округа береговой охраны в Ист-Моричес на южном берегу Лонг Айленда и должен был следить за радиограммами, передававшимися на частоте 500 килогерц. Двум своим товарищам по вахте он вручил принятые почти одновременно радиограммы с позывными ICEH и SEYT. Позывные дали возможность быстро установить названия судов, и в 23 часа 25 минут по прямому проводу телетайпа в Нью-Йорк, в центр по координации спасательных операций, полетела радиограмма:
«АНДРЕА ДОРИА СТОКГОЛЬМ СТОЛКНУЛИСЬ В 23 ЧАСА 22 МИНУТЫ МЕСТНОМУ ВРЕМЕНИ КООРДИНАТЫ 40 ГРАДУСОВ 30 МИНУТ СЕВЕРНОЙ 69 ГРАДУСОВ 53 МИНУТЫ ЗАПАДНОЙ».
В Нью-Йорке, на десятом этаже старинного, покрытого копотью, величественного дома по Лафайет-стрит, расположенного через квартал от здания окружного суда, лейтенант Гарольд У. Паркер стал действовать согласно заведенному порядку без всякого промедления. Нельзя сказать, чтобы он был озадачен или взволнован. Он не располагал никакими данными, позволявшими судить о степени повреждений при столкновении. Ему даже не пришло в голову, что одно из судов тонет. Ведь фактически ни разу в течение вечера и ночи «Андреа Дориа» не передал этого страшного для себя признания. Поступившая телеграмма была просто одной из трех тысяч просьб о помощи, которые ежегодно получал спасательный центр береговой охраны. Но, как всегда, действия Гарольда У. Паркера были быстрыми и уверенными.
По карте прибрежных вод лейтенант сразу определил дислокацию и готовность всех судов третьего округа береговой охраны. В округе имелись три спасательных судна, еженедельно чередовавшихся по степени готовности. Судно в готовности № 1 имело на борту всю команду и стояло наготове с прогретыми двигателями, чтобы выйти в море по первому сигналу. Готовность № 2 считалась резервной, и судно могло выйти в море через несколько часов. Это время было необходимо для сбора команды. Готовность № 3 распространялась на суда, находившиеся вне службы.
Через три минуты после того, как лейтенант Паркер получил телеграмму о столкновении, спасатель «Тама-роа» длиной 55 метров, находившийся в готовности № 1, уже вышел в море. Приказ ему был передан сначала по телефону на спасательную станцию Санди-Хук, расположенную в нью-йоркской гавани, а оттуда — по радио, с помощью микрофона. Стоявшее в Нью-Лондоне, в штате Коннектикут, в готовности № 2 спасательное судно «Овашо» было извещено через радиоузел Ист-Моричес. Затем Паркер дал команду сняться с якоря судам учебного отряда береговой охраны «Якутат» и «Кэмпбелл», находившиеся в заливе Кэйп-Код.
Прослушав разговоры, которые велись по загруженной воздушной телефонной линии со штабом береговой охраны в Бостоне, он узнал, что и там знают о катастрофе. Патрульное судно «Эвергрин», возвращавшееся с ледовой разведки в районе Ньюфаундленда, получило приказ направиться к месту столкновения. Были извещены стоявшие в готовности № 2 в портах штата Массачусетс «Горнбим» в Вудс-Холе и «Легар» — в Нью-Бедфорде. На помощь были отправлены все суда, находившиеся в распоряжении береговой охраны, потому что там придерживались принципа: пусть отправленное судно окажется ненужным, но отправить надо во что бы то ни стало. Таким образом, еще до того, как в семь часов утра лейтенант Паркер сдал дежурство, одиннадцать судов береговой охраны покинули порты. Позднее три из них были отозваны, не успев подойти к месту происшествия.