Обе судоходные компании заявили о своей невиновности и подали прошения об освобождении их от ответственности, а на случай отклонения этих прошений они ходатайствовали перед судом о признании их ограниченно ответственными. Подобные ходатайства имели почти такое же значение, как и заявления о полной невиновности. Обе компании пришли к соглашению только по поводу объединения своих исков с исками пассажиров и грузоотправителей в одном судебном процессе, который должен был слушаться в Американском окружном суде южного округа Нью-Йорка.
Морское право, признавая неизбежный риск, связанный с плаванием судна, проводит границу между тремя основными причинами всех кораблекрушений. Во-первых, вполне мореходное судно может затонуть в результате действия непреодолимой силы, и ни один человек не может быть привлечен за это к ответственности. Во-вторых, причиной гибели судна может явиться халатность, проявленная командой без ведения и помимо воли судовладельцев. В этом случае ответственность судовладельцев за ущерб ограничена суммой, не превышающей стоимости судна плюс причитающийся в конце рейса фрахт за перевозку груза, поскольку иначе судовладелец будет рисковать всем своим флотом. Однако, в-третьих, закон возлагает на судовладельца полную компенсацию убытков, если судно окажется потерянным из-за того, что не обладало мореходностью или если его владелец незаконным образом допускал его эксплуатацию.
Поскольку ни итальянцы, ни шведы не могли утверждать, что столкновение произошло в результате действия непреодолимой силы, то обе стороны ходатайствовали о признании их права на ограниченную ответственность. «Суидиш-Америкэн лайн» объявила размер аварийного фонда в 4 миллиона долларов (стоимость «Стокгольма» по оценке в конце рейса, равная 5 миллионам долларов, минус 1 миллион — стоимость носовой части корпуса судна, которого оно лишилось при столкновении).
«Италией лайн» заявила, что «Андреа Дориа» не имеет по окончании рейса вообще никакой стоимости. Однако она объявила о создании фонда в размере 1,8 миллиона долларов, предназначенного для оплаты исков, предъявленных в связи со смертью и телесными повреждениями ее пассажиров. Этот фонд, начисляемый из расчета 60 долларов за каждую регистровую тонну валовой вместимости судна, стал предусматриваться морским правом после того, как семьи 134 пассажиров, погибших в 1934 году во время пожара на «Морро Касл», оказались не в состоянии взыскать возмещения за ущерб.
С небывалой для современной машины правосудия скоростью уже 19 сентября, менее чем через два месяца после столкновения, стороны оказались перед лицом жрецов Фемиды, готовых приступить к разбору дела.
Говоря языком юристов, начиналось так называемое «предварительное» слушание дела, предшествовавшее судебному процессу. Его организовали, руководствуясь юридической теорией, считавшей как раз вопреки обычным описаниям процессов в романах, что судебный процесс — не поле битвы умов адвокатов противных сторон, не место для их сенсационных разоблачений, а всего лишь средство выяснения истины и обеспечения торжества справедливости. Таким образом, до суда каждой стороне представлялась возможность изучить все соответствующие документальные доказательства противной стороны и провести под присягой опрос свидетелей, которых окажется невозможным вызвать на настоящий процесс. Практически подобное слушание являлось как бы гражданской тяжбой, позволявшей противным сторонам собрать достаточно данных, чтобы убедить друг друга в необходимости достижения соглашения, не прибегая к судебному процессу.
Но «предварительное» слушание дела о столкновении «Андреа Дориа» и «Стокгольма» по существу превратилось в настоящий судебный процесс со всей сопутствующей ему шумихой. Более сорока корреспондентов газет, журналов и телевидения заполнили первый ряд. Примерно шестьдесят адвокатов, представлявших обе судоходные компании, а также 1200 пассажиров и грузоотправителей, предъявивших этим компаниям иски на общую сумму свыше 116 миллионов долларов, набились в передней половине обширного зала судебного заседания. Назначенный для ведения дела федеральный судья Лоуренс Уэлш огласил фамилии и привел к присяге четырех известных юристов, которые должны были поочередно, в качестве особых заседателей, председательствовать во время «предварительного» разбирательства. Ими были: бывший федеральный судья Саймон Райфкинд, оставивший свою должность, чтобы вновь заняться частной юридической практикой, президент Ассоциации адвокатов города Нью-Йорка Луис Леб, президент Ассоциации юристов округа Нью-Йорк Бенджамен Мэттьюс и специалист по морскому праву Марк Маклей, много раз присутствовавший на судебных разбирательствах в роли третейского судьи.