- И что произошло, когда вы вновь увиделись?
- Это была очень краткая встреча, но достаточная для того, чтобы мы поняли, что между нами было то, что время и расстояние только усилило. Она жила в... - запнулся он, думая, как далеко он хотел зайти в своем рассказе, - далеком городе, но мы каждый день писали друг другу.
- Вы держали эти отношения в тайне, - предположил журналист.
- Да... Я никогда не думал, что моя частная жизнь была значима. Я хочу, чтобы люди меня узнали и запомнили по моей работе, а не из-за пикантных деталей моей личной жизни. На сцене я показываю публике, что у меня внутри, и разделяю это с ними. Остальное я храню для тех людей, которые занимают особое место в моей жизни. Публике необязательно знать то, что я делаю вне театра. По крайней мере, я так считаю.
- Я понимаю Вас, - поддержал его Эллис, уважая точку зрения актера, но секунду спустя, у него уже появился новый вопрос. - Значит, Вы держали эту связь в секрете, и больше никто о ней не знал?
- Об этом знали лишь ее близкие друзья.
- ... Какие у Вас были намерения относительно этой девушки? - оживился Чарльз, узнавая новые части истории, которую он уже немного знал, и объединял с ней новую информацию.
- Самые благородные, конечно, - пылко ответил актер. - Я умирал от желания увидеть ее вновь, но расстояние и наша работа не позволяли нам это сделать. Сначала я хотел поехать к ней и определиться в наших отношениях, но в это время началось прослушивание на роль Ромео. В этот момент мои планы изменились. Если бы я получил эту роль - это был бы моим первым профессиональным успехом и начало новой и лучшей жизни. Так что я принял решение сосредоточиться на этой цели, которая не только бы наполнила меня профессиональным удовлетворением, но и сделала бы мое материальное положение достаточно стабильным, чтобы я мог просить руки любимой женщины.
- У Вас были такие серьезные намерения, хотя Вы были так молоды. По-моему, Вам тогда еще и двадцати не было, - удивился Эллис.
- Мне должно было исполниться восемнадцать, но уже тогда я жил самостоятельно, и был отчаянно влюблен, что было абсолютно верным, зачем мне надо было ждать дольше?
- Но согласно грустным деталям, которые Вы мне рассказали в тот вечер, Вам пришлось отказаться от своих планов?
- Да, и после этого началось самое черное время в моей жизни, - ответил мужчина, слабо вздохнув.
- Я помню, что Вы на долгое время исчезли с публики, спустя некоторое время после нашего знакомства. Должен признаться, что тогда я думал - Вы больше никогда не вернетесь на Бродвей. Однако, позже, через несколько месяцев, удивив всех, Вы вернулись. Не могли бы Вы рассказать, что тогда произошло? - расспрашивал Эллис, вновь берясь за свой блокнот.
- В то время я сделал самые глупые и постыдные вещи во всей своей жизни, - ответил актер, поднимая бровь в знак неодобрения, - но я не хочу об этом говорить. Но могу сказать, что меня спасло чудо, и я принял решение вернуться в Нью-Йорк и продолжать свой путь.
- Но это также повлекло за собой восстановление Вашей помолвки с Сюзанной Марлоу, не так ли?
- Да, это так. В тот момент, я думал, что в долгу перед Сюзанной, и что единственный способ, достойный оплатить его - жениться на ней, но это было ошибочным мнением. Из-за моей боли после потери любимой женщины, я испугался этой предполагаемой обязанности, но после нескольких месяцев скитания, я все же решился вернуться и выполнить свои обязанности. К несчастью, для бедной Сюзанны все сложилось плохо: ее здоровье ухудшалось, и Вы уже знаете грустный конец этой истории.
- Но если бы она не умерла, то Вы бы женились на ней, верно? - продолжал Чарльз, все более заинтригованный.
- Да, и сделал бы самую большую ошибку в своей жизни. Но чтобы понять это, мне необходимо было переплыть океан, прослужить в армии и встретить человека, перед которым я останусь в долгу на всю свою жизнь.
- Вы хотели бы рассказать об этом человеке? - рискнул спросить Эллис.
- Да, и Вы даже можете это напечатать, только, пожалуй, опуская все, что связанно с Сюзанной. Я бы не знал, что делать если бы все то, что я Вам рассказал тогда в баре, выпустили бы на свет. Последнее, чего бы я хотел - чтобы подтвердилось, что моя помолвка с Сюзанной была основана на чувстве вины и благодарности. Мне очень повезло, что Вы оказались очень благородным человеком, и я хочу, чтобы память о моей бывшей невесте осталась чистой перед общественным мнением. Вы меня понимаете?
- Конечно мистер Грандчестер. Вы были тогда безрассудны... Но мы говорили о человеке, с которым Вы познакомились во Франции.
- Я говорил о том, кого очень сильно уважаю и считаю одним из моих лучших друзей. Его имя Арманд Граубнер, и он - священник.
Грандчестер замолчал, ожидая реакцию своего собеседника.
- Разве Вы религиозны?
Актер откинулся на спинку кресла и довольно долго смеялся над удивлением репортера.
- Действительно, я не атеист, если Вы об этом говорите, хотя также и не могу сказать, что сильно верующий. Но моя дружба с отцом Граубнером не имеет ничего общего с моими религиозными убеждениями.
Я познакомился с ним на фронте и завязал дружбу с ним в то время, когда я перестал верить в людей. Он открыл мне глаза на ложные понятия, которые укрепились в моем разуме впоследствии ортодоксального образования, которое я получил, и приносившие много вреда. Прежде всего, это касалось моего предполагаемого долга, который, как я думал, у меня есть перед Сюзанной. Можно сказать, что Граубнер помог мне преодолеть чувство вины, которое я ощущал после несчастного случая, из-за которого Сюзанна пострадала, спасая мне жизнь.
- Вы до сих пор общаетесь с этим человеком... Грауберном? - заинтриговано спросил Эллис.
- Конечно. Он сейчас живет в Германии, и служит в маленьком церковном приходе в окрестностях Баварии. Мы часто переписываемся, и когда я путешествую по Европе, я всегда использую эту возможность встретиться с ним.
- Значит, знакомство с этим человеком было одним из важных событий, которые произошли во Франции, не говоря уже о встрече там с Вашей женой, - заключил Чарльз с двойным намеком.
- Да, я не делаю из этого тайны, а наоборот, я очень горжусь своей дружбой с Армандом Граубнером, но то, что я сейчас Вам поведаю, должно остаться в тайне, из-за большого уважения к памяти Сюзанны.
- Как скажете, - воодушевил его журналист, усаживаясь поудобнее.
- Эллис, Вы завоевали мое доверие Вашей профессиональной работой в течение всех этих лет. И я скажу Вам то, что я познакомился со своей женой не во Франции, как предполагали многие, и мы договорились, что не будем их переубеждать.
- А когда? - спросил журналист, и его разум начал связывать неожиданные факты.
- Я скажу Вам так, - ответил актер, а его лицо освещалось последним лучом солнца этого дня. - Я познакомился с Кенди, когда мне исполнилось пятнадцать лет, а ей четырнадцать. Но, несмотря на свою молодость, мне было достаточно ее увидеть один раз, чтобы понять, что она будет единственной любовью всей мой жизни. С той первой ночи, я был одержим ею, и, несмотря на то, что пытался отрицать свои чувства, но по мере того, как сильная симпатия перерастала в глубокую любовь, вскоре я сдался, и до сегодняшнего дня признаю себя заложником этой любви.
Все поняв, глаза Эллиса раскрылись от удивления.
- Вы женились на той девушке, о которой говорили той ночью! - воскликнул он, наконец. - Об этом Вы написали в Вашем первом литературном произведении, хотя все время опровергали реальность этой истории.
- Вы снова правы, - улыбаясь, ответил актер. - Судьба, которая, наконец, стала благоприятна, дала нам последнюю возможность исправить нашу ошибку, которую мы совершили, жертвуя своей любовью ради обязательств. Поэтому, друг мой, в начале разговора я говорил, что мой опыт, приобретенный во Франции, хоть и был жесток, но взамен принес самое большое счастье, к которому стремится любой человек. Хотя я был тяжело ранен и испытывал моральную боль, пачкая руки чужой кровью, но жизнь все оплатила мне с лихвой.