— Где этот отель, о котором вы мне так много говорили?
— Додж не так хорош, как вы ожидали? — Какой-то пьяница привалился к ноге Джозефа, и он оттолкнул его сапогом. — С наступлением темноты он становится еще хуже.
Из дверей ближайшего салуна вывалилась дерущаяся компания. На всякий случай Тесс держалась ближе к Джозефу. Они медленно продвигались по улице.
— Эй, милашка!
Тесс посмотрела вниз. Рядом с ее лошадью шел, шатаясь, вдрызг пьяный худой мужчина. В одной руке он держал крошечную парусиновую сумочку, в другой — наполовину опорожненную бутылку текилы.
— Если у тебя найдется время, я заплачу, — громко сказал он, мерзко ухмыляясь.
Последовав примеру Джозефа, Тесс оттолкнула мужчину ногой. Тот, издав нечленораздельный вопль, запутался в собственных шнурках и повалился в пыль. Тесс оглянулась на чертыхающегося пьяницу, не пытается ли он догнать ее. Затем она мельком взглянула на Джозефа. Тот сидел в седле очень прямо, развернув плечи. Взгляд был острым и внимательным, выражение лица — мрачным и неприступным. Само олицетворение свирепости.
Тесс выпятила подбородок и приняла позу «Не-тронь-меня». Она не знала, что будет делать, если кто-нибудь все-таки осмелится приставать к ней снова, но верила, что Джозеф сумеет защитить ее.
Тесс заметила большую белую вывеску с красными буквами и облегченно вздохнула, прочитав название отеля.
— Как насчет «Королевского»? — спросила она Джозефа.
— Очень точное название, — ответил ее спутник. — Только королю по карману здесь остановиться. — Он показал на маленький двухэтажный домик на другой стороне улицы. — Вот то, что нам нужно.
Тесс поморщилась, увидев безыскусное зеленое строение, настоятельно требующее хорошего ремонта.
— «Бродяга»?
— Там мягкие кровати, чистые простыни и крепкие замки на дверях.
Джозеф повернул к коновязи отеля и спрыгнул с лошади.
— Часто бываете в Додже? — спросила Тесс.
Джозеф расстегнул подпругу седла. Тесс бросила сомневающийся взгляд на улицу, которую они проехали, на все эти салуны, дансинги и слезла с лошади.
— Похоже на парк развлечений для отбросов общества.
— Рай для работяг, — поправил Джозеф и стрельнул глазом по двери ближайшего публичного дома.
— По-моему, вы пока не перетрудились, Магайр, — заметила Тесс, проследив за взглядом Джозефа.
Он покосился на нее и, сняв с ее лошади седельные сумки, перекинул их через плечо:
— Мужчина получает удовольствие везде, где может его найти.
— Оказывается, вы еще и не очень разборчивы.
Вместе с Тесс Джозеф шагнул на тротуар.
— В этом ваше счастье, — сказал он, многозначительно посмотрев на нее. — Иначе вы бы по-прежнему сидели в камере.
Тесс стиснула зубы, еле сдерживая себя, чтобы не влепить ему пощечину.
— А вам некому было бы поручить воспитание своих племянниц, — парировала она.
Ответный взгляд был таким темным и угрожающим, что Тесс невольно отшатнулась от его обладателя.
— Лучше держите свои соображения при себе, — посоветовал Джозеф.
«До каких пор, — подумала Тесс. — Пока он не задушит меня голыми руками?» Она еще раз с опаской глянула на него и вбежала в холл отеля «Бродяга».
Джозеф снял только один номер, заявив, что и это для них роскошь, а поскольку все их деньги теперь были у него, у Тесс не возникло желания спорить.
Он заказал для нее ванну, и Тесс была благодарна хоть за это. По крайней мере, у нее была возможность помыться и немного отдохнуть.
Джозеф сидел в кресле спиной к Тесс, глядя в окно, а она с благоговением залезла в медное корыто, наполненное горячей водой.
Солнце село, погрузив этот опасный город в чернильную тьму, шум снаружи стал оглушительным.
Тесс сполоснула лицо и окунулась в мыльную воду по подбородок. После того как они вошли в номер, Джозеф не сказал и двух слов, и Тесс размышляла: не повлияло ли столкновение с Юлисом Колтрейном на его рассудок. Или он, может быть, начал наконец задумываться о судьбе своих племянниц?!
— Видите там что-то интересное? — спросила Тесс и заметила, что его плечи вздрогнули под тканью рубашки.
— А что вас интересует?
— Вы знаете: кровь, смерть, увечья…
— Странный вкус для женщины.
— Это я — странная женщина!
Он медленно повернулся в кресле, чтобы посмотреть на ее раскрасневшееся от жара лицо:
— Если вы просидите там еще немного, то сваритесь.
Тесс запрокинула голову и вытянула ноги, положив их на край корыта.
— Сварюсь или не сварюсь, но сейчас я чувствую себя на седьмом небе, не то, что во все последние дни.