Он слабо улыбается.
— Придумай что-нибудь. Но до тех пор держи себя в руках, по крайней мере, с командой Маккой. Я говорю тебе, чтобы ты не валял дурака там, где работаешь. Я вообще-то хочу посоревноваться с тобой, желательно, пока ты в сопоставимой команде. Будет неинтересно гоняться с парнями, которые не знают каждый мой шаг, как ты.
— Черт, ты заставляешь меня краснеть, — я прижимаю ладонь к щеке.
— Придурок. Ты будешь держать меня в здравом уме теперь, когда у меня есть идиот в команде. Присоединение Сантьяго к Бандини — еще одно доказательство того, что всегда найдется кто-то быстрее и моложе нас, кто будет бороться за наши позиции. Так что соберись.
— Не надо на этом зацикливаться. Давай пообедаем, потому что я умираю с голоду. — Я направился к выходу из здания для прессы. Эта тема себя исчерпала.
— Это лучшая идея за весь день.
Болельщики настраиваются на субботние и воскресные дни, наблюдая за нашими квалификациями и гонками. Но знаете что? Они пропускают все самое интересное за кулисами, например, когда я встречаюсь с Крисом и Джаксом на волнующем предгоночном подведении итогов в штаб-квартире Маккоя.
— Итак, ребята. Пришло время для нашей послегоночной проверки. Прежде чем мы начнем, какие-нибудь комментарии по поводу новых машин после того, как вы несколько раз участвовали в гонках? — русский акцент Криса произносит слова с гортанным звуком. Он производит впечатление мафиози: черные волосы с укладкой гелем, густые брови и коренастая фигура.
— Эта едет плавнее, чем мой последний перепих. — Джакс улыбается, его ореховые глаза сверкают.
Пусть Джакс нарушает нашу дерьмовую рутину. Его волосы сегодня выглядят дико, кудри растрепаны. Он сменил свой обычный черный наряд на одежду символикой нашей команды . Черные татуировки выглядывают из воротника его белой футболки Маккой, и тянутся от шеи до костяшек пальцев, замысловато переплетаясь.
— Спасибо за подробности, которые никто не хочет слышать. А ты, Лиам? — карие глаза Криса смотрят на меня.
— Я думаю, мне нужно меньше занижать руль, потому что баланс нарушен. С этими изменениями все будет идеально.
— Хорошо, мы сможем настроить их для тебя перед следующей тренировкой. — Крис пишет свои заметки на планшете. — Кроме того, Маккой добавил в ваше расписание дополнительные тренировки по пиару, поскольку репортеры продолжают поднимать тему Клаудии.
Мы с Джаксом ворчим. Мы ненавидим пиарщиков, потому что они — кучка любопытных мужчин, указывающих нам, что делать и что говорить.
Крис поднимает руки.
— Эй, я не совал свой член в дырку, в которой ему не место. Пусть это будет уроком для вас обоих.
— Я не понимаю, почему я должен быть втянут в эту пытки. Без обид, Лиам, но ты облажался, — британский акцент Джакса делает слова менее оскорбительными.
— В последний раз, когда я проверял, была фотография, где ты пьян и блюешь возле клуба в Англии. Не лучший твой образ, — я делаю глоток из воображаемой чашки.
— Что я могу сказать, иногда виски действует не в ту сторону. По крайней мере, я успел выйти на улицу, прежде чем мне стало плохо, — Джакс хитро ухмыляется.
— Это было до того, как ты задремал в кустах? — я потираю подбородок.
— Для одного человека сон — это потеря сознания для другого,— Джакс ухмыляется.
— Тогда наслаждайся частью этого удовольствия. Уверен, тебе пригодится пара советов по пиару, — мой комментарий заставляет меня пристально посмотреть на татуированный средний палец.
Можно с уверенностью сказать, что за время перерыва мы оба совершили несколько неосторожных ошибок, в том числе и Джакс. Он пожурил американского репортера, который сделал ему расистский комментарий. После того как он испортил камеру этого парня, можно предположить, что больше никто в сети не будет издеваться над ним за то, что у него белая мама и черный папа.
— И ради моего и вашего дерьмового здравомыслия, пожалуйста, ведите себя хорошо. Ведите себя хорошо с другими, держите руки при себе и не обменивайтесь слюной с кем-то, кто может доставить вам неприятности в СМИ. Мне плевать, что вы делаете за закрытыми дверями, просто не приходите ко мне плакаться, когда дерьмо попадает в вентилятор. В мои должностные обязанности не входит работа с рыдающими мужчинами и драмами. У Джеймса Митчелла достаточно компромата на нашу команду, чтобы хватило на всю жизнь, — Крис отстраняет нас взмахом руки.
Мы с Джаксом стреляем друг в друга своими классическими ухмылками, когда выходим из конференц-зала. Ту самую, которую мы приберегаем для вечеринок, кисок и Гран-при.
Глава 6
Софи
— У меня есть идея. Но сначала выслушай меня, прежде чем сказать «нет», — слова Майи мало меня успокаивают несмотря на ее успокаивающий голос.
Я смотрю в ее теплые глаза.
— Так говорят в каждом плохом фильме про серийного убийцу. Без сомнения, ты умрешь первой. Красивые всегда умирают первыми.
Она смотрит на меня непонимающим взглядом.
— Сегодня вечером мы идем в караоке-бар. Пожалуйста, пойдем?
Ну, я не ожидала, что так быстро вычеркну пункт из своего списка «К черту всё!». Посмотри на Майю, она делает полезное во время моих первых выходных.
— Конечно. Звучит заманчиво.
Она сжимает мою руку, издавая визг одобрения.
— Да! Это будет весело! Санти пригласил нас, потому что у него была такая плохая гонка. Ноа пожурил его за то, что он врезался в него, поэтому он хочет немного развеяться, попеть и выпить много алкоголя.
— Не буду врать, я не ожидала, что Санти выберет караоке в качестве развлечения. Теперь, когда я думаю об этом, есть ли здесь вообще английские песни для караоке? Ну знаешь, типа Backstreet Boys и N*SYNC, потому что я не хочу петь корейскую попсу.
Майя выглядит ошеломленной.
— Конечно. Разве ты не знала?
— Что я не знала?
— Здесь любят караоке, — ее чеширская ухмылка говорит сама за себя. Здравомыслящий человек, взглянув на нее, побежал бы к Великой Китайской стене.
— Хорошо, звучит как план.
Майя хлопает в ладоши и бросается обнимать меня.
— Я знала, что ты согласишься. Думай об этом как о ритуале посвящения в лучшие друзья.
— Скорее, как ритуальное жертвоприношение. — Я улыбаюсь ей.
Мы заканчиваем готовиться к ночи. Я выбираю рваные джинсы, футболку с лозунгом, которую завязываю внизу узлом, чтобы выглядеть мило, и пару ботильонов. Этот наряд — кивок моей внутренней рок-звезде. Поскольку мои навыки пения ограничиваются концертами в душе, я буду притворяться, пока не получится.
Санти представился в холле. На меня смотрит внушительный испанец ростом около шести футов, который мог бы подрабатывать моделью, с темными волосами и крепким телом, подчеркнутым футболкой и джинсами. Его карие глаза оценивают мои, его оливковая кожа морщится в уголках, когда он представляется. Как только я спрашиваю его, планирует ли он петь лучше, чем водить машину, он опускает свой серьезный вид.
Майя, Санти и я входим в мрачный шанхайский бар двадцать минут спустя. Динамики грохочут, поэтому трудно отличить пение от фонограммы. Мои ботинки прилипают к полу, а вокруг нас витает теплый воздух.
Санти передает нам по рюмке.
— За веселую ночь и будущие воспоминания.
— И за новые страны, друзей и успех, — Майя чокается рюмкой с нами.