— Значит, ты не злишься из-за того, что я нарушила твое правило?
— О, я злюсь. Но я не могу сказать «я же тебе говорил», когда ты на расстоянии одного бокала вина от того, чтобы расплакаться во время ужина.
Я вздыхаю от того, что мой папа проснулся.
— Ого. Тебе нужно поработать над своей подачей. Неудивительно, что у тебя нет девушки.
Он хихикает.
— Посмотри на себя, ты шутишь. Почему бы тебе не поговорить со мной о том, что происходит? Твой старик имел дело с собственными женскими проблемами до того, как я женился на своей работе и стал отцом-одиночкой. В молодости я наделал много глупых ошибок. Но я скажу тебе одну вещь: любой, кто заслужит твою любовь, должен быть достойным, потому что твое сердце занимает больше половины твоего тела. В твоем мизинце больше души, чем у некоторых людей во всем теле.
Добрые слова отца вызывают на моем лице улыбку.
— Ну, все началось с ужасного костюма принцессы и вечеринки, на которую ты заставил меня пойти.
Он проводит рукой по лицу.
— Я лучше принесу нам еще вина; у меня такое чувство, что это будет долго.
Я рассмеялась, глядя на удаляющуюся фигуру отца. Впервые за несколько дней я чувствую облегчение.
Вчерашний разговор с отцом о Лиаме вскрыл целый ряд новых ран. Я не понимала, как далеко упала, пока не рассказала свою историю от начала до конца, оставив меня уязвимой и потерянной. Несмотря на мои признания, мой папа справился с этим как чемпион, предложив несколько советов и снова отклонив мою просьбу о раннем вылете домой.
Вместо того чтобы томиться в печали на обратном пути в Италию, я получила возможность увидеть собственную гибель воочию, подстроенную моей прекрасной лучшей подругой.
Майя: Это твое ежечасное напоминание о том, чтобы ты не бросала меня сегодня вечером. Тебе не понравится, что произойдет, если ты это сделаешь. 😊
Я: Угрозы работают лучше, если не включать улыбающийся эмодзи.
В ответ Майя посылает мне тот же эмодзи с ножом. Я одеваюсь и выгляжу лучше всех, потому что мне это необходимо. Если я собираюсь излить свое сердце Майе в ущерб встрече с Лиамом, мне лучше выглядеть как неравнодушный человек. Ничто так не кричит о винтовой любви, как платье с открытой спиной.
Пару часов спустя я нахожу Майю в толпе гостей гала-вечера, ее сверкающее платье привлекает мое внимание. Моя рука обхватывает ножку ее наполовину наполненного бокала шампанского.
— Эй, я пила… — Она замирает на месте.
Либо у меня удивительное лицо , которое ошеломляет ее, либо я выгляжу так же дико, как и чувствую себя. Я выпиваю содержимое бокала в несколько глотков, прохладная жидкость стекает по горлу.
Я называю эту версию себя «пост-Лиам».
— Помнишь, во время нашей ночевки ты сказала мне дать Лиаму немного времени? Что, возможно, он придет к пониманию своих чувств ко мне?
Она кивает, пытаясь улыбнуться, но вместо этого хмурится.
— Ну, ничего не изменилось. С каждым днем я все глубже и глубже погружаюсь в проблемы. — Я надуваю губы, чтобы они не дрожали.
Майя хмурится еще больше.
— Какого рода проблемы?
— Уборка в десятом проходе, потому что мое сердце взорвалось на полу в секции мороженого.
Мимо проходит официант. Мои руки хватают его за рукав, не позволяя ему никуда уйти, не выслушав мою просьбу.
— Сэр, можно нам, пожалуйста, еще одну порцию шампанского? — Вау. У этого человека нюх на сердечные боли, потому что он бросается прочь.
Майя искренне улыбается мне.
— Мне очень жаль. Я думала, он проснется и поймет, каким идиотом он был.
— Прежде чем мы продолжим, нам нужен алкоголь. Много алкоголя.
Майя кивает в знак понимания.
Мой дорогой друг официант появляется не с одной, а с двумя бутылками шампанского. Он был бы человеком моего сердца — если бы оно у меня еще было.
Каждый из нас берет бутылку с подноса и отправляется в угол гала-концерта. Я ничему не научилась из своего предыдущего опыта сидения в углу, но, по крайней мере, на этот раз у меня хорошая компания. Мы с Майей делаем глотки прямо из бутылки, отказавшись от бокалов, прихлебывая между моими признаниями. Мы являем собой образ этикета и изящества, сидя на полу за столиком, скрывающим нас от других посетителей вечеринки. Я делюсь с Маей всем, не упуская ни одной детали.
Я потягиваю шампанское каждый раз, когда мне хочется смеяться или плакать, что случается довольно часто. Несколько слезинок вырываются наружу, и Майя плачет вместе со мной, доказывая, что я выбрала лучшую подругу.
К тому времени, как я осушаю половину бутылки, я превращаюсь в хихикающую неразбериху, надышавшись калорий и приняв неверные решения. Я жалею, что не поужинала как следует, потому что кекс не считается важной частью пищевой пирамиды.
— Надеюсь, ты знаешь... — Я икнула: — Как сильно я тебя ценю.
— Пока что ты сказала мне об этом всего три раза. Но мне нравится благодарность. — Она смеется, делая еще один глоток шампанского.
— Как ты поняла, что любишь Ноа? — еще одна заминка вырывается из моих губ.
— Когда было больнее быть без него, чем с ним.
— Я не думаю, что Лиам любит меня. — Я сдерживаю слезы.
— Почему ты так говоришь?
Я нахмурилась.
— Потому что он не очень-то признавался мне в любви, когда я призналась в своих чувствах.
— И это было так смело с твоей стороны — попытаться. Может быть, ему трудно поделиться тем, как он тебя любит, особенно с его дерьмовым контрактом и давлением, которое он испытывает. Возможно, он боится тебя подвести. Но я не сомневаюсь, что он любит тебя.
Я делаю еще один большой глоток шампанского.
— Ему нужно водить машину больше, чем дышать. Это значит, что я ушла из поля зрения, на смену мне пришел заманчивый контракт и совершенно новый сезон.
— Верно. Но что такое контракт, если ты не можешь быть с человеком, которого любишь.
— Я говорила тебе, что он меня не любит.
Майя закатывает глаза.
— Правда? Потому что то, как он смотрит на тебя со своего места у бара, говорит мне об обратном.
Я поднимаю глаза от стола и вижу, что Лиам общается с Джаксом и Ноа, его глаза находят мои, как два магнита. Мои глаза сужаются, прежде чем я опускаюсь обратно на пол.
— Как ты думаешь, если я спрячусь под столом, он меня не найдет? — эта идея имеет определенную долю правдоподобия.
— Никогда не знаешь. Может, нам удастся убедить Санти устроить диверсию. — Майя оглядывается в поисках своего брата.
— Хорошо, напиши ему. — Я передаю Майе ее клатч, в котором лежит ее телефон.
— Неважно, думаю, дело сделано. — Она хихикает, когда Ноа садится рядом с ней.
Я хмуро указываю на Ноа.
— Уходи. Это наше девчачье время.
Ноа игнорирует меня, прижимаясь лицом к шее Майи.
— Прости, Софи. Ноа, прекрати. — Она отталкивает его с небольшим усилием. Он хватает ее бутылку шампанского и пьет его, предпочитая вытирать рот рукавом смокинга.
— Вы, ребята, отвратительны. Меня тошнит от одного взгляда на вас.
— Тебя тошнит, потому что ты выпила весь свой вес в шампанском. — Ноа прикладывает свою бутылку к моей.
Пара туфель останавливается передо мной, мое пьяное отражение блестит на коже. Я поднимаю глаза, думая, что найду Лиама, но меня встречает улыбающееся лицо Джакса. Его безумные кудри уложены рядами коротких косичек, и его ухмылка мало успокаивает меня. В груди что-то щемит, когда я вижу Джакса вместо Лиама, но мой мозг слишком оцепенел, чтобы зафиксировать это ощущение.
— Пойдем, любимая. Оставь их вдвоем, чтобы они поразмялись. — Джакс приседает, его ореховые глаза встречаются с моими. — Давай перевернем этот хмурый взгляд с ног на голову. Что ты скажешь? Мы не должны говорить Лиаму, потому что он в ужасном настроении с тех пор, как вы порезвились в пустыне.