От одних поцелуев у меня подгибаются колени, а от других плавятся трусики. К счастью для меня, я получаю их все вместе, день за днем, от самого лучшего мужа на свете.
— Фу! Не могли бы вы оба оставить это после моей вечеринки на подиуме? Вы портите мне аппетит! — хнычет Стелла. Моя дочь, с потными светлыми косами и в неоново-розовом гоночном костюме, смотрит на нас, нахмурившись. Она кладет руки на бедра.
Я отталкиваю Лиама от себя без особых усилий.
Он громко смеется, когда тянется к Стелле.
— Иди, обними папу. Я так горжусь тобой.
— Вы оба такие неловкие! — Стелла, не глядя, бежит в противоположном направлении и врезается прямо в Марко. Он успокаивает ее, прежде чем отойти на шаг, как будто Стелла заразна.
Стелла оглядывается на нас с раскрасневшимися щеками, которые еще несколько секунд назад не были розовыми.
Интересно. Черт возьми, Майя. Я действительно жила в неведении.
Марко проводит рукой по своим волнистым волосам цвета оникса, снова глядя на Стеллу, жутко напоминая мне своего отца с расчетливыми глазами.
Лео, защитник Стеллы (потому что для близнецов две минуты имеют значение), обнимает нашу дочь за плечи.
— В чем дело, kleine schwester (прим. пер. младшая сестра). Отличная работа. — Он трется своей потной белокурой головой о ее голову, еще больше запутывая ее косы.
— Мерзость! Мама, скажи ему, чтобы он прекратил. — Стелла пытается отпихнуть его от себя.
— Но я только показываю свою привязанность. Ты любишь меня? — Лео смотрит на Лиама и на меня, прося поддержки.
— Конечно, я люблю тебя, ты, большой болван. Ты слишком нуждаешься в этом, прямо как папа.
— Эй! Возьми свои слова обратно. — Лиам бросается к двум нашим детям, притягивая их обоих к себе. Они обхватывают его за талию. Он что-то шепчет им на ухо, и я не могу оторвать глаз.
Я вздыхаю, с каждым днем все больше и больше любя своего мужа. Он подарил мне двоих детей, названных в честь звезд, потому что любовь бесконечна, как темное небо, под которым мы целуемся каждую ночь перед сном.
— Марко, почему ты не можешь так обнимать меня? Лиам заставляет меня ревновать. — Ноа улыбается своему сыну, когда тот приближается к нему, довольно жутко, если я так могу сказать.
Мои глаза тяготеют к Марко, и он смотрит на мою семью, его лицо нейтрально, за исключением того, что его верхняя губа слегка подрагивает. Я слежу за тобой, приятель.
Секретные письма? Есть.
Слишком долго смотрит на мою дочь, прежде чем отвести взгляд? Трудно не заметить.
Избегает ее как чумы, как твой отец месяцами избегал твою маму? Вы угадали.
Похоже, у нас на руках детская влюбленность.
Это может пойти только двумя путями, и, судя по тому, как моя дочь не обращает внимания, это может оказаться не в пользу Марко Слейда.
КОНЕЦ