Когда гостям нужно было рассказать о буржуазной Латвии, сегодняшней величественной жизни и подтвердить настоящее многозначными цифрами и планами, пропагандистом приглашали каждый раз — до тех пор пока он не заболел тяжело — испытателя полупроводниковых приборов коммуниста Розанова.
Сама жизнь помогла ему определить истину, и для него, пропагандиста, уже не существовало неожиданных вопросов. Гости тоже ведь разные. Как-то на экскурсии в Саласпилсе один мужчина перебил его рассказ:
— Не так-то уж и плохо жилось в этом лагере. Немцы были милосердны…
Наступила тишина. Что ответил бы человек, наделенный всеми книжными знаниями, но переживший меньше Розанова? Вспылил бы? Вознегодовал бы? Розанов ответил спокойно:
— А вы знаете, товарищи, ведь он — прав.
Тишина стала пронзительной.
— В этом лагере действительно были и те, кому жилось хорошо.
Все разом глянули в сторону пришельца, его как ветром сдуло.
Никто никакими вопросами Розанова не удивил, он хорошо знал: из одного и того же цветка пчела берет мед, а змея — яд. И друзей и недругов он убеждал в главном: мир, счастье, любовь не выпрашивают и не вымаливают. Их завоевывают, защищают, отстаивают.
И еще удостоверял: родина у человека может быть только одна или ее не может быть совсем.
…Когда в конце дня мы с Розановым уже уходили из Саласпилса, нас остановили туристы — школьники владимирского Дворца пионеров. Они обступили Станислава Антоновича. Долго он говорил с ними. В частности, сказал, что считать узников героями — заблуждение. Просто люди оставались людьми. Те, кто мог, конечно… И вот еще о чем Розанов им рассказал.
Стоит в самом центре Риги большая колонна с часами наверху. Часы эти издавна — место свиданий. Как-то в конце пятидесятых годов в ясный, солнечный и такой уже далекий от войны день, под этими самыми часами стоял он, Розанов. В очереди у газетного киоска увидел вдруг долговязого человека… Станислав Антонович остолбенел, не поверил себе — этот низкий лоб, жесткие глаза, тонкие губы. С трудом переставляя ватные ноги, направился к постовому милиционеру:
— Прошу вас, узнайте фамилию того человека в очереди. Это фашистский преступник.
Милиционер снисходительно улыбнулся, однако взял под козырек и направился к очереди. «Глупо-то как,— успел подумать Розанов,— при чем тут фамилия, ее можно тысячи раз сменить».
Милиционер для вида проверил документы у нескольких человек и, вернувшись, доложил:
— Фамилия его — Качеровский. Магнус Эдуардович Качеровский.
Как выяснилось, никуда из Риги он не выезжал. Работал директором научно-реставрационного учреждения. Не надеялся, что встретится с живым узником созданного им ада, и даже фамилию не сменил.
— Вы уверены, что это он? — спросили Розанова в КГБ.
Десять лет заключения — таково было решение суда. Для более строгого приговора не хватило свидетельств, то есть оставшихся в живых свидетелей.
Решение суда опубликовала одна из центральных газет. И тут посыпались свидетельства… Откуда только не писали бывшие узники Саласпилса. Один нашелся даже на реке Яя. Розанов и не знал, что есть такая река. Где она такая? В Сибири?
Второй суд длился две недели. Качеровского расстреляли.
Земля, конечно, слишком мала для двух таких людей, они не могли не встретиться.
Долго стояли молча ошеломленные маленькие слушатели.
— Дети, такие, как вы, иногда мне говорят, когда речь идет о войне: немцы, немцы… Я им объясняю — гитлеровцы. Вот Качеровский — латыш, и я — латыш…
— Это мы понимаем.
Оказывается, дети — члены интернационального клуба, который носит имя вождя немецкого пролетариата Эрнста Тельмана. Ребятам тоже есть о чем рассказать Розанову.
Интернациональные слеты, форумы, трудовые десанты в Фонд мира, в фонд Вьетнама — сначала борющегося, а потом восстанавливающего свое хозяйство. Через Комитет советских женщин владимирские пионеры отправили детям Вьетнама письменные принадлежности и игрушки — 3 ящика по 150 килограммов каждый. А еще помогают детям Лаоса, Кампучии… Все, что происходит в мире, касается их лично. Когда была арестована Анджела Дэвис, пионеры собрали 17 тысяч подписей в ее защиту!
В особой дружбе владимирцы с немецкими школьниками — и с восточными, и с западными. Переписываются, принимают их у себя, сами ездят к ним.
За активную работу клуб награжден грамотами Советского Комитета защиты мира.